— Джейд. Я спросил, ты работаешь в пятницу? — он вырывает меня из раздумий.
— Нет. Выходная.
Его карие глаза горят надеждой, когда он подается вперед на скамейке.
— Мы могли бы поехать к тебе. — он протягивает руку к парням, играющим в баскетбол.
Я мысленно стону, потирая висок при мысли о том, что в особняке собралась бы толпа.
— Давай, Джейд. Мы никогда не собирались у тебя. — он скулит, его глаза умоляют меня.
Я издеваюсь.
— Да, для этого есть причина. У меня нет дома, помнишь? — укол обиды ударил меня прямо в грудь, но я, как обычно, быстро подавила его.
Глаза Дэррила наполняются сочувствием, но оно проходит так же быстро.
— Верно. Сирота, понял. — он стучит по столу, а мы с Элли вытаращили глаза от его беспечных слов. — Ну, ты сказала, что этим летом будешь жить с отчимом, да?
Мое сердце колотится, в животе порхают бабочки, и меня охватывает жар при упоминании Томми. Я слегка киваю ему, надеясь, что он не видит моей внутренней жажды, рвущейся наружу.
— Так что мы можем просто повеселиться там. — он пожимает плечами, как будто это так просто.
Я закусываю губу от неуверенности. В отличие от моих ровесников, у меня раньше не было вечеринок и друзей.
Но почему бы мне не развлечься? Он же веселится.
Томми посоветовал мне держаться подальше от него, отстранившись от меня, как от какого-то неудобства. Возможно, пришло время мне стать тем подростком, каким он меня ожидает увидеть.
— Какие есть идеи? — спрашиваю я, и друг ухмыляется, как Чеширский кот.
— Бассейн, пиво, откровенные бикини. — он улыбается, исполняя странный танец бровей. Элли рассмеялась, затем игриво хлопнула его по руке, но явно кокетливо, у нее практически горят сердечки в глазах всякий раз, когда Дэррил рядом.
— Хорошо. — я киваю. Внутри меня нарастает волнение. — Соберемся у меня.
За столом раздается хор «О, да» и «Давай», пока я размышляю, какое бикини у меня самое откровенное.
Я покажу отчиму, как может выглядеть маленькая девочка. Ухмыляюсь про себя, делая еще один глоток горячего шоколада, пока мой план воплощается в жизнь.
Он будет задаваться вопросом, что, черт возьми, на него нашло.
Музыка такая громкая, что я уверена — в соседнем городе ее услышат. Дэррил выглядит сексуально в своих шортах, а также выставляя напоказ свою бронзовую грудь. Как будто чувствуя мой взгляд, наши глаза встречаются, и он говорит что-то одному из своих друзей, прежде чем кивнуть и поднести бутылку пива к губам. Адамово яблоко подпрыгивает у него в горле, когда он сглатывает.
— Господи, он такой горячий. — Элли стонет рядом со мной, пока я наношу на плечи еще один слой солнцезащитного крема.
— Он горячий.
— Так и знала! — она припрыгивает, заставляя меня смеяться над ее ответом. — Серьезно, Джейд, как бы мне ни хотелось засосаться с этим красавчиком, — она закидывает большой палец через плечо, — очевидно, что ты ему нравишься. Говорю тебе: действуй.
Я закусываю губу, оценивая Дэррила.
Глядя на бассейн, я думаю о том, что почувствовал бы Томми, увидев, как я хорошо провожу с ним время.
Тень накрывает меня, поднимаю глаза и вижу, что Дэррил ухмыляется.
— Хочешь сыграть в волейбол? — он проводит рукой по мокрым волосам. — Ты можешь сесть мне на плечи. — он ухмыляется, а я улыбаюсь ему в ответ.
Дэррил наклоняется и протягивает руку, но в отличие от соприкосновения с кожей Томми, у меня не пробегают мурашки, и нет покалывания от возбуждения, когда я кладу свою ладонь в его. Знаю, что единственный мужчина, которому я позволю прикоснуться ко мне, это мой Папочка, и я не могу дождаться, когда он увидит, как я играю.
Томми
Громкая музыка будит меня, и на мгновение я забываю, где нахожусь. Моя голова пульсирует под каждый бит, я стону от раздражения. Когда встаю на ноги, все кружится перед глазами, и я швыряю пустую бутылку по полу спальни. Я игнорирую глухую вибрацию снаружи и предпочитаю сходить в туалет, а затем принять душ, чтобы освежиться.
Включив кран, я ступаю в теплую воду. Моя голова откидывается назад, когда я наслаждаюсь жаром, стекающим по моему телу, омывающим тяжелую голову и очищающим мое тело от грехов прошлой ночи.
Нельзя отрицать то, что я чувствую к своей падчерице, поскольку мой постоянно твердый член сам по себе является напоминанием. Глядя на него, мои пальцы снова дергаются, пытаясь облегчить боль.
Черт, я готов поспорить, что ее губы будут восхитительно обхватывать головку и сосать ее, как и подобает хорошей девочке, которой она может быть. Из кончика вытекает предэякулят, и я снова поддаюсь непреодолимому желанию доставить себе удовольствие. Я работаю со своим членом все быстрее и быстрее, наяривая кулак, мои яйца сжимаются, и, когда ее имя срывается с моих губ, я бью ладонью по плитке и кончаю с ревом, от которого моя голова падает вперед.