Как по сигналу, звонит мой телефон, вибрируя на деревянном столе. Я рычу от раздражения из-за того, что мне приходится оторваться от нее.
Я нажимаю на кнопку, чтобы ответить.
— Томми, как дела? — голос моего отца наполняет воздух, пугая Джейд, но затем она замирает.
— Отлично.
Я ухмыляюсь, поднимая ее платье до бедер. Она пытается опустить его, но я посылаю ей предупреждающий взгляд, чтобы она подчинилась. Огонь в моем взгляде заставляет ее сглотнуть, и я быстро киваю ей, когда она сдается и расслабляется, позволяя мне поднять платье.
Опустив голову, я нежно целую ее бугорок, и она издает слабый, удовлетворенный вздох. Затем я провожу пальцем по ее невинным хлопковым трусикам, и она резко вдыхает. Пользуясь случаем, я сдвигаю их в сторону, а ее руки крепко сжимают край стола.
— А как Джейд?
Она замирает при упоминании своего имени.
Пальцем я провожу по ее щели вверх и вниз, а затем погружаю его во влажную киску. Она пытается сдвинуть ноги, но я отодвигаю стул, протискиваясь между ее ног, а затем бросаю на нее испепеляющий взгляд.
— Ты имеешь в виду мою дочь? — прохрипел я.
Я в бешенстве от того, что ее имя прозвучало на его предательских губах.
Я провожу языком по ее складочкам, вдыхая запах, затем окунаю его в ее дырочку и вращаю, вбирая нашу сперму. С жадным стоном я проглатываю ее. Она подносит руку ко рту, чтобы заглушить собственный стон наслаждения, и я улыбаюсь ей, наслаждаясь ее ароматом и вкусом. Сладость на моем языке — это напоминание о том, как мы делали ребенка.
То, что она позволяет мне трахать ее голой, проникать внутрь ее девственной пизды, доводит меня до безумия.
Мой отец громко выдыхает.
— Да. Твою падчерицу. Как она? — его тон отрывист, словно он злится на мой внезапный интерес к ней.
— Прекрасно, — огрызаюсь я, раздраженный тем, что он отвлекает меня от поедания ее киски. Она вжимается в мое лицо, опираясь на локти, теперь принимая то, что я с ней делаю. Принимает удовольствие, которое я ей дарю.
Быстро двигаясь, я наклоняюсь и шепчу ей на ухо.
— Поиграй со своими сиськами. Покажи папочке свои сиськи, пока трахаешь мое лицо. Покрути для меня свои маленькие соски.
Кончик моего члена неудержимо течет, а ее дыхание учащается, заставляя меня победно улыбаться, когда я снова опускаюсь к ее жаждущей киске.
— Она говорила тебе о колледже?
Я облизываю ее киску, наблюдая, как она опускает бретельки платья и вынимает сиськи из лифчика, позволяя им упасть на кружевную ткань. Черт, ее идеальные соски торчат, умоляя, чтобы их пососали и поиграли с ними. Умоляют, чтобы я попробовал их на вкус.
— Ммм, — стонет она.
Из-за запретности ситуации на мои боксеры вытекает еще больше спермы, и она прижимается к моему лицу, как самая нуждающаяся девочка. Проталкивая палец в ее тугую дырочку, я удивляюсь, как, блядь, я вообще смог вставить в нее свой член, она ведь такая тугая. Я одобрительно стону, проводя пальцем по ее щелке.
— Так что? — выплевывает он.
Я останавливаюсь и поднимаю голову, а ее тело опускается на стол.
— Что?
— Она выбрала колледж?
Прижавшись лицом к ее киске, я поглаживаю ее клитор.
— Нет, — выдыхаю я между ее дрожащих бедер.
Он тяжело вздыхает.
— Ей нужно выбрать.
— Ммм, — громко стонет она, когда я погружаю два пальца внутрь, растягивая ее и изгибая их, чтобы надавить на точку G. Она приподнимает задницу со стола, оседлав их, ее грудь вздымается все быстрее и быстрее, пока она наслаждается ощущениями.
— Джейд? Ты рядом? — кричит мой отец, как будто его раздражают постоянные паузы в разговоре.
— Да, — выдыхает она, прижимаясь киской к моему лицу.
— Ты тренируешься или что? — спрашивает он, заставляя меня смеяться.
Она сжимает свою грудь, выгнув спину, я одновременно убираю лицо и пальцы, внезапно останавливая ее надвигающийся оргазм.
Наступает пауза, прежде чем она приходит в себя и прочищает горло.
— Да, мистер Марино. Тренируюсь.
Я ухмыляюсь ей в ответ, а она смотрит на меня. Наклонившись к ней, я шепчу ей на ухо.
— Возьми меня, — я киваю вниз, на свой гранитный член.
Она качает головой, и я сжимаю челюсть от разочарования. Я обхватываю рукой ее шею и сжимаю, отчего у нее расширяются глаза.
— Возьми, блять, мой член. Иначе я засуну его тебе в глотку, а он будет слушать.
Ее глаза вспыхивают в панике.
— Я… Я никогда… — шепчет она, сглотнув.
Черт, она пытается сказать, что никогда раньше не прикасалась к члену? Я вспоминаю время, проведенное вместе, и, конечно, она никогда не брала мой член. Тот факт, что она никогда не держала его в руках, заставляет меня отчаянно схватить ее маленькую руку, как безжалостное животное. Как наркоман.