Взглянув вверх полными слез глазами, я вижу выражение чистого экстаза на лице Томми. Это заставляет меня хныкать от подчинения, и изумление отражается на его чертах, когда он смотрит на меня с трепетом. Его губы приоткрыты, он входит и выходит своим членом из моего рта, а в его глазах струится восхищение. Его пальцы на моем горле дергаются, затем сжимаются.
— Блять, ты такая невероятная. Чертовски красивая маленькая девочка.
Я стону вокруг члена, заставляя его подпрыгивать у меня в горле. Он замедляет свои движения, и я сразу же начинаю беспокоиться, что я недостаточно хороша.
— Ты хочешь попробовать папочку на вкус, не так ли?
Я моргаю, пытаясь сказать ему, как сильно я хочу, чтобы его сперма наполнила мой рот.
— Хорошая девочка, хорошая девочка, — воркует он, прежде чем снова начать входить в меня. — Блять, ты вынуждаешь меня кончить.
Его хватка становится все крепче, он входит все быстрее и быстрее, используя мою голову как якорь, пока он трахает мой рот.
— Иисус. Черт возьми, да, это папочкина шлюшка.
Его член набухает, а вены на предплечьях выпирают, пока я облизываю его член. Моя грудь вздымается, когда я изо всех сил пытаюсь дышать через нос. Я пытаюсь сосредоточиться, обхватывая его член, не обращая внимания на беспорядок, слетающий с моих губ. Он снова бьет меня по задней части горла и крепче сжимает мою шею.
— Блять, вот оно.
Его рот открывается, а глаза расширяются от шока, когда его член выстреливает теплой, соленой спермой мне в рот. Она стекает по моим губам, и я изо всех сил пытаюсь проглотить ее.
— Ебать, — он глубоко выдыхает, его движения постепенно замедляются.
С еще одним глубоким вздохом он выходит из меня, затем проводит большим пальцем по моей нижней губе.
— Моя прекрасная маленькая девочка.
Мое сердце наполняется любовью при виде тоски в его глазах и нежности его прикосновений после того, как он жестоко обращался со мной.
Глава 17
Джейд
Томми сидит позади меня в ванне и моет мои волосы. Его пальцы успокаивающе ласкают кожу головы, от чего мне хочется мурлыкать, как довольный котенок. Все мое тело расслаблено под его талантливыми пальцами.
Я размышляю о минувшем дне. То, как Рафаэль смотрел на Элли, напоминает мне, как Томми смотрит на меня.
Как на запретный плод, который он отчаянно хочет попробовать.
Я встречала Рафаэля и его семью на нескольких мероприятиях, так что Оливер достаточно легко запомнил, кто я, но обычный застенчивый маленький мальчик вылез из своей скорлупы благодаря моей лучшей подруге — это также заметил и Рафаэль.
Хотя я мало о нем знаю, но он определенно женат. Брак по расчету, очень похожий на брак моей матери с Томми. Но в отличие от них, Рафаэль намеревался создать альянс с мафией, а не деловую сделку, которую планировала моя мать.
Когда Рафаэль упомянул Дженну, все мое тело замерло.
Мысли о нем и этой женщине заставили меня впасть в неистовое безумие, наполненное горем.
Я слушала их разговор и чувствовала уверенность в голосе Томми, достаточную, чтобы ощутить удовлетворение от того, что он не прикоснулся к ней. Я никогда не испытывала такой ревности, и это заставило меня осознать, как сильно я хочу, чтобы мы были вместе.
— Я к ней не прикасался, — он целует меня в плечо, словно услышав мои мысли.
От его губ по моему телу побежали тысячи мурашек.
— Я просто хотел, чтобы ты знала. Я не трогал ее, — его голос мягкий, тихий, что я почти скучаю по нему.
Услышав, как он признался, что не трахал ее, я греюсь надеждами на будущее с ним.
— Я не хочу поступать в колледж, — признаюсь я, ненавидя то, как уязвимо я звучу.
Он снова вознаграждать меня поцелуем, на этот раз в плечо.
— Тогда не надо. Я позабочусь о тебе, — еще один поцелуй, и я таю рядом с ним. — Я хочу заботиться о тебе. Ты можешь быть кем захочешь, Джейд, и я буду рядом с тобой, какое бы решение ты не приняла.
Удовлетворенный звук покидает меня, и он улыбается мне в плечо, облизывая мою обнаженную кожу до самого уха, быстро прикусывая ее, снова разжигая огонь, тлеющий внутри меня.
Томми
— Тебе нравится, маленькая девочка? Слушать, как папочка позаботится о тебе? Слушать о том, что ты принадлежишь ему?
Она разворачивается лицом ко мне.
— И как, по-твоему, ты это сделаешь? — она тяжело вздыхает, как будто на ее плечах лежит тяжесть мира, и я это ненавижу. — Ты не работаешь, Томми.
Внутри меня нарастает раздражение. Не из-за ее слов, а из-за положения, в которое я позволил себе попасть. Когда я выдыхаю, мои плечи опускаются, и я наконец могу признаться.