Короче говоря, последствия от «английской» речи Генсека превзошли все последствия от речей Президента США, хотя тот тоже говорил по-английски, причем — не хуже нашего Генсека. В переводе с блестящего английского на ломаный русский речь Генсека выглядела так: господа, не надейтесь и не рассчитывайте, а если что, то мы вам покажем!..
Французы все-таки выслали из страны около полусотни советских шпионов. Советское руководство указало французскому на неправильность его поведения и послало во Францию сотню новых шпионов. В очередях начал циркулировать слух, будто советские подводные лодки появились на улицах Стокгольма…
Если хочешь мира
Чтобы разъяснить трудящимся сложность обстановки, полчища пропагандистов устремились на предприятия и в учреждения страны. Все они читали одну и ту же лекцию. Последняя называлась «Если хочешь мира». Она была сочинена и утверждена в ЦК и «спущена» оттуда в нижестоящие партийные органы. Пропагандистам на местах было предписано читать ее «с учетом местных условий и особенностей аудитории». Поскольку местные условия везде были одинаковы, а аудитории никаких особенностей не имели, пропагандисты просто зачитывали спущенную сверху лекцию монотонно-бодрыми голосами, слушатели мрачнели и расходились, будучи уверены в том, что скоро начнется «закручивание гаек». Они не верили ни единому слову в лекции, не верили в то, что война будет продолжаться «считанные минуты». Они были убеждены в том, что война будет бесконечно долгой, и это действовало особенно удручающе. Если бы считанные минуты, то это было бы не так уж плохо. Минуты мы перенесли бы стойко. Минуты не страшны: раз-два, и тебя нету. И никаких хлопот. Никаких очередей. Никаких «дификультов». Конечно, «ай эм соррички», что и кабаки исчезнут. Зато похмеляться не надо. На работу ходить не надо. А если эти «считанные минуты» на десять лет растянутся? Избави Боже! Лучше об этом не думать. Мы одну «блитц-криг» уже пережили, знаем, что это такое.
Лекция начиналась с латинского изречения «Если хочешь мира, будь готов к войне». Западные журналисты раздобыли копии новой «сверхсекретной установки советского руководства» /так они оценили очередную пропагандистскую болтовню/. Компетентные лица на Западе истолковали сам факт употребления в партийном документе латинского изречения как поворотный пункт в советской внутренней политике в сторону дальнейшей «либерализации», а во внешней политике — «к дальнейшей разрядке напряженности». Вторую часть латинского изречения /«будь готов к войне»/, а также само содержание «документа» они полностью игнорировали. А между тем в «документе» черным по белому было написано, что мы должны усилить обороноспособность страны, создать стратегические запасы продовольствия по крайней мере на двадцать лет и безопасные бомбоубежища для всего населения страны. Создание стратегических запасов продовольствия оправдывало дефицит последнего, а строительство бомбоубежищ — дефицит жилья. «Скорее бы начиналась война, — говорили мудрые старики и домашние хозяйки, — будем жить в комфортабельных бомбоубежищах и в изобилии снабжаться продуктами питания из стратегических запасов».
Рутина
Рабочий день Западника начинается с просмотра прессы, подготовленной и обработанной для него бесчисленными подчиненными. Десятки статей из газет и журналов. Десятки книг. Наиболее важные страницы переведены. Наиболее важные строки подчеркнуты. О каждом авторе — краткая справка. К каждой статье и книге — краткое изложение содержания. Плюс — обзоры газет и журналов за более или менее продолжительный срок. Плюс — обзоры по темам. Плюс — обзоры по отдельным личностям. Таким образом он за несколько часов знакомился с содержанием сотен статей и книг, уже прошедших через интеллект сотен и даже тысяч специалистов, с поведением десятков политических деятелей, с положением в политических партиях и в правительствах… Наиболее интересные и важные с его точки зрения материалы он отбирал для дальнейшей их обработки и продвижения вверх.