Отметить. Защитить. Беречь ее. Заставить ее прислушиваться к командам.
Он перенесся в спальню со своей избранницей в объятиях, а его желания управляли телом и чувствами.
Дарек с помощью мысленного приказа раздел ее, оставив стоять перед ним полностью обнаженной, маниакально изучая ее тело. Он рассматривал каждый дюйм ее тела, изучал собственническим взглядом.
«Моя. Мне нужно, чтобы она стонала, дрожала, умоляла меня, упрашивала, чтобы мой член вошел в нее. Только мой».
Он опустил взгляд на ее бедра, чувствуя возбуждение, аромат ее потребности. Дарек убрал с ее киски при помощи магии все лишнее, сдвинул короткие завитки, зарычал, убежденный в ее желании, увидев ее обнаженную плоть, блестящую от влаги.
Если прежде у него было хоть немного здравого смысла, то в этот момент ничего не осталось, лишь мучительная потребность утолить желание, прежде чем временное помешательство станет постоянным.
***
Внутри у Ханны все сжалось, когда она посмотрела на лицо Дарека. Из-за дикого выражения его лица ее сердце забилось. Она размышляла о том, что он задумал. Его мысли сложно было прочесть. Смесь эмоций и потребностей. Таких же, как у нее.
— Ты должна меня слушаться, — прорычал он, схватив ее за руку и потянув в постель.
Она охотно отправилась за ним, удивленная тем, что он привязал ее руки к деревянному столбу в углу кровати, заставил ее согнуться в талии.
Лишь почувствовав на своей заднице первый шлепок, она поняла его намерения. Он наказывал ее, действительно наказывал за то, что ослушалась его и подвергла себя опасности. Она попыталась отстраниться, но обнаружила, что руки связаны и удерживаются магией Дарека. После второго шлепка Ханна застонала, а меж ее бедер скапливалась влага. Тело обволокло эротическим жаром, когда он погрузил в нее сзади большие пальцы, дразня, а затем снова шлепнул.
— Дарек, прошу, — простонала она. Все тело горело.
Его потребность сводила с ума, смешиваясь с ее собственной, окружая ее жаром, желая, чтобы он доминировал над ней, подчинил ее.
Ханна извивалась от каждого эротического шлепка по ягодицам, каждое проникновение пальцев отдавалось между ее ног. Дарек перемещался, дразня ее, а она беспомощно стояла на месте, подчиняясь его командам.
Дарек мял ее плоть, яростно блуждая руками по ее пылающей коже.
— Моя, — бездумно прорычал он, обхватывая ее задницу руками в собственническом жесте.
Наконец он отпустил ее, повернув к себе лицом.
— Раздень меня, — приказал он.
Ханна задрожала от его властного тона, голоса, который не терпит возражений. А ей не хотелось спорить. Ей хотелось исполнять его желания, как бы он того не желал, ее потребность овладела ею. Она знала, что он мог бы избавиться от одежды с помощью магии, однако этот приказ… Это акт доминирования. Его потребность овладеть ею, которая клокотала в нем.
Опустившись на колени, она не желала ничего больше, чем освободить его огромный член из джинсов. Дрожащими пальцами расстегнула молнию, и чтобы справиться с этим, ей потребовалось две попытки. Она посмотрела в лицо Дареку, напряженный взгляд сверлил ее. И она погрузилась в его потребность, раскрыла чувства желанию, первобытному и стихийному.
Когда она вновь перевела внимание на его джинсы, ткань уже исчезла. Очевидно, Дарек потерял терпение, обнажив свой огромный член, горячий и тяжелый, прямо перед ней. Нервно облизнув губы, Ханна почувствовала, как ее наполняет желание попробовать его на вкус.
— Обхвати губами мой член, — настаивал он, прижимая руками ее голову и подводя свой член ближе к губам.
Слова Дарека произвели на нее впечатление. Эротическая команда вызвала волну наслаждения, дала понять, что она берет то, что ей принадлежит, так же, как и Дарек. Она лизнула кончиком языка головку члена, вкушая соленую каплю, стекающую с верхушки.
«Я его избранница. Я сделаю это для него. Только я смогу его удовлетворить».
Она мурлыкала от наслаждения, лаская его губами, вбирая его огромный фаллос настолько, насколько можно. Чувственно посасывала его, двигаясь вверх и вниз. Она слушала его стон, когда он вынуждал ее действовать быстрее и вбирать его глубже. Каждое прикосновение языка, каждое поглаживание было грубым и энергичным, давая ей возможность взять что-то ради своего удовольствия. Не было и частички его члена, которой ей не хотелось бы коснуться, не хотелось бы сделать своей, отметить языком и ртом.