Так что, все было хорошо — ровно до приезда в этот жуткий вонючий город, Баккату. Будь воля Оса, свою пару к этой помойке он не подпустил бы и под пытками, но как повлиять на ситуацию, не вызвав гнев Мики и не раскрыв её личность в Предгорье раньше времени, он просто не знал. А потом стало поздно: на его девочку напали, и ужас от того, что он мог потерять её, которую так долго искал, которую уже любил, накрыл с головой и ослабил самоконтроль. Дракон долго не понимал — не желал понимать? — что боится она не сколько напавших на неё с неясными целями людей, сколько его, Оса. Это потом он с запозданием понял, что его способы убивать людей, дарованные отцом, со стороны могут показаться некрасивыми и сомнительными. В тот же момент Ос озаботился лишь тем, чтобы иссушить державшего её мужчину, а не подвергнуть алому мору: он не хотел, чтобы Мика испачкалась. О том, что зрелище может напугать, Ос просто не подумал, как и о том, как могут трактоваться его последующие действия.
Проблема Оса была в том, что, будучи полукровкой и сыном древесной драконицы, он, тем не менее, также являлся одним из могущественнейших существ Предгорья. При этом, в детстве, как несложно догадаться, себя он контролировал намного хуже, потому после очередного глобального наводнения, буквально смывшего школу, его в ультимативной форме попросили покинуть долину. Именно тогда матушка волевым решением отправила Оса к отцу. Йорамора, как ни странно, отпрыску обрадовался и принялся учить в своей исконной манере, далекой от принятых норм морали. Ос не любил признавать этого, но лишь там, плавая с отцом в облике змея по извилистым многочисленным рекам Шатаку, он чувствовал себя по-настоящему свободным и — собой.
С алым мором вышла интересная история; однажды к Йораморе пришли жрецы и принесли в жертву несколько девушек, в обмен попросив уничтожить соседнее племя, чтобы они смогли забрать его земли себе. Бог реки тогда дал им пилюлю, слепленную из его силы, и сказал:
— Когда решитесь уничтожить соседей от мала до велика, не жалея ни единого, поймайте кого-то из них и скормите это, потом — отпустите. Мор вырвется наружу и убьёт всех.
И да, случилось, как и предсказывал бог, но, покончив с соседним племенем, мор взялся за тех, кто его выпустил. Они вопели и молились, но отец Оса лишь смеялся до колик. На возмущение сына и его попытки остановить этот ужас Йорамора только покачал своей синеволосой головой.
— Полагаешь, я поступил нечестно? — серьёзно спросил Йорамора, отсмеявшись, — Нет, ребёнок. Они пришли ко мне с просьбами о смерти, пытаясь откупиться чужими жизнями. Почему эти людишки всегда считают себя умнее других, думают, что придут к богу, или предку, или демону, и тот поднесёт им победу, ничего взамен не попросив? Почему они верят в дармовые подарки, убеждённые, что вот лично они выйдут сухими из воды? Ничто так не работает: ни магия, ни жизнь. Отдавай и бери взамен, вот закон, и не стоит его нарушать. Алкаешь смерти — искупаешься в ней.
— Но почему ты просто не отказал им? — возмутился Ос тогда, и отец рассмеялся снова.
— Я бог, мальчик. Если бы я отказал, мне бы не слагали сейчас песнопения шаманы всех племён в дельте реки Йорам. Чтобы в тебя верили, не всегда нужно быть благом. Иногда нужно быть и мором.
Позже, уже став политиком, Ос вспоминал эти слова с горечью. А вот отец, словно что-то предвидя, вдруг сказал:
— А знаешь, я дарую алый мор тебе. Знаю, ты не останешься: жизнь бога не для тебя, а жаль, так жаль… А в мире смертных тебе пригодится мой подарок. На бессмертных, увы, подействует слабее, но вот люди — в твоем распоряжении. Сможешь сам пожелать, сделать его заразным или нет, убить медленно или быстро. И это не чары, это то, что попадает в кровь, потому никакая защита не поможет.
— Я не буду этим пользоваться! — вскричал молодой Ос, и бог рек расхохотался снова.
— Да, — сказал он сквозь смех, — Я тоже когда-то был маленьким. Ты поймёшь, ребёнок, просто не сразу.
И да, Ос понял. Этот случай, когда он увидел Мику, прижатую к стене, был восьмым разом. И где-то в глубине души, несмотря на то, что Водный не был особо склонен к рефлексии, мелькнула мысль: увидев в нём чудовище, Мика была не так уж далека от истины.
Потому что иногда нужно быть мором.
В ушах Оса все ещё звучали её слова «я больше не красивая девочка». Когда она произнесла это, когда начавшая уже проявляться связь истинных утопила Оса в ворохе ужасных образов и чувств, он вдруг осознал, что не так со шрамами, с углом, под которым они нанесены, и это ударило по голове обухом. Потому что досье, где говорилось о несчастном случае, явно было неполным. Потому что угол был таков, как если бы их нанесла себе она сама.