— Все не совсем так, госпожа, — она качнула головой, отчего зазвенели звонко украшения-висюльки, — Я бы приняла волю отца и была бы верной женой, но мне приходят… сны. Мой дар, ниспосланный Рахом, связан с предвиденьем, так уж случилось, но чаще всего я вижу во снах драконьи крылья и полёт, вижу нить судьбы, что росчерком связывает меня и его. Мне не разглядеть его цвета и очертаний, но… Я могу стать почтенной женой и усладой чьим-то глазам, но потом всю жизнь видеть сны о несбывшемся. Мне не сложно понять, что вы едва ли согласитесь, но знайте: за шанс оказаться в драконьем крае я стерплю все. Меня хорошо обучали, я знаю, как доставить вам обоим удовольствие и быть хорошей игрушкой для постельных утех, умею делать яды и распознавать их, быть обходительной и прятать кинжалы от магического поиска, делать причёски и притирания. Женщины, что осматривали меня, говорят, что я красива. Позвольте показать вам, госпожа!
Мика, которая выпала в осадок где-то на половине прочувственного монолога, только издала горлом какой-то невнятный звук. Впрочем, когда Фиа-Та размотала свою накидку, дар речи у колдуньи резко прорезался.
— Тебе сколько лет? — просипела она.
— Тринадцать, госпожа. Почти четырнадцать!
Мика ощутила стойкое, почти что непреодолимое желание что-то кому-то сломать. Шея Халли-Ка подошла бы идеально.
— Ага, — сказала Мика, — Тебе тринадцать, и тебя отдают замуж за пожилого почтенного господина.
— Почти четырнадцать, и это очень хороший возраст для заключения брака, — пояснила стоящая перед Микой худющая девочка с громадными тёмными глазами, — Моё тело уже проснулось, и значит — пора.
— Ясно, — сказала Мика, — Логично. Тело проснулось, значит, вперёд, на баррикады. А мне теперь ещё и пить нельзя — вот уж где плохая новсть… Так, стой и никуда не уходи. Ос!!!!
От вопля колдуньи — и устного, и ментального — аж прикопанная рядом улитка зашевелилась. Дракон, сверкая трансформированными глазами, тут же очутился рядом и кинулся к ней.
— Что с тобой? — начал он, бешено ощупывая её диагностирующими чарами, — Что случилось?!
— Она вот случилась, — Мика кивнула головой на застывшую девочку. Та только губу прикусила и руки на накидке в кулаки стиснула так, что костяшки побелели. А до колдуньи долшло запоздало, что в их безумной стране вот так вот показать чужому мужику лицо — все равно что для Мики раздеться полностью и ещё ноги приглашающе раздвинуть. Но Фиа-Та ничего, держалась, только взгляд опустила.
— Ос, знакомься, это — Фиа-Та, она хочет быть твоей наложницей — помимо всего прочего. У неё много талантов, там почти что резюме, но она сама тебе потом расскажет — ты охренеешь. На тот случай, если мы не возьмем эдакое счастье, у её папочки есть запасной план: жених — почтенный пожилой господин, он радостно берёт её третьей женой, и если я продолжу об этом думать, меня точно стошнит, учти!
Ос с некоторым изумлением оглядел девочку и тихо спросил:
— Ей хоть двенадцать исполнилось?
У Фиа-ты сделалось такое лицо, будто она сейчас разрыдается.
— Да, — покивала Мика, — Ей аж тринадцать, почти четырнадцать. Ос… ты сможешь и правда забрать её у этого урода?
Дракон моргнул.
— Да, — сказал он негромко. Фиа-Та подскочила и подняла на Мику глаза, полные такой благодарности, что той захотелось провалиться куда-нибудь под землю.
— Только вздумай упасть на колени! — предупредила колдунья. Губы девочки опасно задрожали.
— Спасибо вам, госпожа! — прошептала она, — Я пойду готовиться к ритуалу отречения. Полагаю, его будет проводить не сам господин Ос, а кто-то из ваших приближенных?
Дракон вздохнул и прикрыл глаза ладонью.
— Мне это не понравится, да? — уточнила Мика мрачно. Ос вздохнул ещё раз и тихо попросил:
— Не думай об этом, я все улажу, хорошо? Фиа-Та, будь так добра, останься пока с госпожой.
Девочка отчаянно закивала, звеня украшениями. У Мики сложилось стойкое чувство, что она бы на что угодно сейчас без вопросов согласилась — такое счастье светилось в тёмных глазах. Колдунья, между тем, все больше ощущала, что её судьба, как сошедшая с рельс вагонетка, несётся куда-то и уже никогда не вернётся на прежний курс.
О чём уж там говорил Ос с Халли-Ка, осталось для Мики тайной за семью печатями, но разошлись они вполне довольными друг другом в принципе и жизнью в частности: Фиа-Та была добрым папочкой полностью и безоговорочно передана в руки новых хозяев. Мика испытывла в связи с этим те ещё путанные чувства, напрямую связанные с животрепещущим вопросом: что с девочкой дальше-то делать? Нет, по большему счёту все очевидно — везти в Предгорье, но тут колдунью как бы волновали детали. Она сама не понимала своего будущего, а теперь ещё и отвечала за двоих детей, ибо на полном серьёзе считать тощенькую Фиа-Ту взрослой у Мики не получалось.