Из Лиз словно бы воздух выпустили. На миг глаза её засияли надеждой, но потом она поникла и словно бы разозлилась больше прежнего.
— И чем я там буду заниматься? — спросила она воинственно. — Как жить среди нелюдей? Тут все знакомое, а там — кто знает? От добра добра не ищут.
— Элена была в чем-то права, — пожала плечами трактирщица. — Надо рискнуть. Я сама боюсь, ничего не знаю, но…
— Тоже мне, сравнила! Тебе хорошо: отхватила себе нелюдя в пары, ничего не делая. Раз — и княгиня! Все же, везучая ты баба по жизни, Ирейн. Но не всем так фартит, знаешь ли!
Ей стало тошно и грустно.
— Мои слова ты услышала, — сказала Ирейн, борясь с дурнотой. — Дальше сама решай.
Лиз круто развернулась — только коса по ветру свистнула! — и пошла прочь, чеканя шаг. Тир, стоявший все это время неподалеку, шагнул из темноты коридора, но промолчать ума хватило. Ирейн чуяла, что, будь его воля, он бы прекратил этот разговор в самом начале. Она мысленно его одёрнула — Лиз, действтиельно, была её другом. Только вот…
— Трогательная сцена, — фыркнул Казначей, который, конечно, не мог не вмешаться. — Она очень много объясняет о том, почему так опасно смешивать личное и практичное.
— Ар, — в голосе князя — предупреждение. А Ирейн только и осталось, что сцепить зубы.
Она не будет плакать при Казначее. При этом уродце — вот точно, ни разу, нет! Но потом, конечно же, да.
И утро наступило. Ирейн клевала носом, а скумбрии, вновь явившиеся на зов, споро превращали её в неписанную красавицу. Элена не пришла, и оставалось только гадать, насколько сильно та обижена.
— Госпожа? — позвала одна из девушек-утопленниц. — Я не хочу отвлекать вас от размышлений…
Ирейн хмыкнула. Если уж это состояние полусна-полутоски, в котором она чуть ли слюни не пускает, называть мыслительным процессом, то она жуть какая умная.
— Да? — спросила она, зевнув так, что, казалось, рисковала вывихнуть челюсть.
— Госпожа Элена просила вам передать, — ей с полупоклоном протянули небольшой сверток.
Ирейн с некоторой опаской развернула ткань и чуть вздрогнула, уставившись на знакомую брошь. Лепестки очень простых цветов покрыл тончайший узор из дорогущего мягкого металла, добавилась бриллиантовая роса на обретших изящную форму листьях, а в сердцевинах переливались розовым весьма диковинные камушки. Тем не менее, не узнать её было невозможно.
— Госпожа Элена просила передать, что один камень выпал и ей пришлось заменить его — и остальные заодно. Сказала, что это к лучшему: теперь, когда у вас новый статус, многому придётся обновиться. Но оно от этого не станет хуже, сказала госпожа. Просто — иначе. Она… просила передать, что у вас все получится, и ещё: "До встречи в Предгорье".
— О… передай Элене мою благодарность, — попросила Ирейн, чувствуя, как разливается в душе робкое тепло. — И мои извинения за нашу предыдущую встречу.
Реакия у девушки последовала крайне неожиданная: она посерела (хотя секунду назад казалось, что дальше уже никуда), пошатнулась, губы её задрожали. Она всхлипнула, а потом осторожно, едва касаясь, шлёпнула Ирейн по плечу.
Последовала полная удивления немая сцена, по итогам которой трактирщица окончательно проснулась, а девица рухнула на колени и заголосила:
— Простите, княгиня, простите, просто госпожа Элена приказала стукнуть вас, если начнёте извиняться! И сказать, что княгини не извиняются!
Ирейн фыркнула, и, не сдержавшись, рассмеялась.
— Все в порядке, — отозвалась она. — Я запомню.
Тира она нашла легко: связь восстановилась, и она поворачивалась к нему, как цветок к солнцу. От дракона исходили тёплые, умиротворенные эмоции, и Ирейн вдруг вдохнула их, как вдыхают воздух, позволяя своему дурному настроению чуть раствориться в его хорошем.
Князь нянчился с Ветой, совершенно не обращая внимания на облепившую его роскошный наряд кашу.
— Ти-ир! — простонала Ирейн. — Твоя одежда!
— Это же киото, — отмахнулся дракон, не отвлекаясь от процесса. — Чистится одним щелчком. И вообще, не мешай, у меня тут стратегическое задание. Ну же, милая! Съешь ложечку за то, что я убью Воонтэ! Ам!
Вета капризно отвернулась.
— Не хочет, — прокомментировала Ирейн. — И оно, может, правильно. Мне тоже не особенно понравился тот псих с чёрными дёснами, но… давай ты больше не будешь просить её скушать ложечку в честь того, как ты кого-то убьешь?
— Ладно, — вздохнул дракон. — Но заметь, в этот раз — никакой оленьей печени. И знаешь, что это значит?