Кто бы знал, чего ей стоило после чинной трапезы в тишине подойти к угрюмой хозяйке и узнать о том, где можно умыть лицо и сходить в туалет. Та несколько раз громко переспросила какой такой туалет ищет гостья, делая вид, что не понимает, и Эмме пришлось уточнять.
Судя по весёлым взглядам мужчин, хозяйка издевалась, хотя не исчезало ощущение, что женщина сама считает себя предметом насмешек. Будто бы гостья хвастает перед нею, намерено употребляя незнакомые слова.
На возникающие странноватые ощущения, похожие на домыслы и фантазии, полагаться не стоило, но от них было как-то не по себе. На работе она всегда чувствовала, когда покупатель раздражён, торопится или желает поболтать, выслушать рекомендации, изучить рекламу, но сейчас в этом доме Эмме казалось, что ей удаётся ещё полнее воспринимать эмоциональный фон хозяев. Об этом было бы забавно порассуждать с коллегами по работе за чашечкой кофе, но в данный момент разбушевавшаяся фантазия только мешала.
Выйдя во двор, Эмма кое-как обмылась в закутке, а причёсывалась уже под взглядами всей деревни. Бросая на любопытных косые взгляды, она украдкой проверяла, не появилась ли связь на телефоне.
«Вокруг одни сектанты! Куда власти смотрят? Рослые, довольно симпатичные — а мозги набекрень!»
Она вела внутренние монологи, всё больше паникуя и подозревая окружающих в какой-то глобальной подставе. Привычным движением скрутив хвост в кичку и закрепив шпильками, она обвела взглядом всех притащившихся бездельников, потом, будто бы прогуливаясь, приблизилась к забору и с равнодушным видом принялась любоваться деревней. Пастораль. Альпийская милота! При этих мыслях её бросило в пот:
— Святые помидоры! Какие Альпы под Санкт-Петербургом?
Вчера, бродя по густому лесу, она не могла оценить обстановку, потому что чаще под ноги смотрела, чтобы не наступить на гадюку, а стоило бы осмотреться!
— Красиво, да? — шепнул знакомый красавчик прямо в ухо, вызывая мурашки.
Она передёрнулась и почесала мочку из-за вызванной парнем щекотки.
«Эх, ядрёна кочерыжка! Как же жизнь несправедлива!»
Эмма была не прочь замутить легкий роман с этим представителем Спарты, но как отмахнёшься от маячивших перед глазами Альп? Где следы цивилизации в виде антенн, проводов, пролетающих самолётов… и к какой области отнести безумно-жадно-восторженные взгляды местных, когда она щёлкает молнией на куртке или кнопочками на рюкзаке?
«Неужели она попала в прошлое? Не-е», пришлось сразу отказаться от этой мысли, но не потому что взял верх здравый смысл.
Нет!
Просто по дороге спокойно шёл тот самый медведь, удивлённую «морду лица» которого она, как оказалось, очень хорошо запомнила.
Эмма обернулась к хозяйскому сыночку и, словно призвав его в свидетели, ткнула пальцем в топтыгина. Однако факт вальяжно разгуливающего по деревне медведя никого не смущал. Оставалась надежда, что зверюга дрессированный.
Все воодушевились, кто-то захихикал, а Эмма решила срочно вернуться в дом и поговорить с хозяевами о том, о сём. Она уже подошла к дверям, когда из них вышла хозяйка и, недобро на всех зыркнув (а больше всего на чужачку), плеснула грязной водой, молча развернулась и громко захлопнула за собой дверь. Эмма еле успела отскочить от разлетевшихся брызг.
Медведь решил не проходить мимо: толкнув калитку, он протиснулся во двор и двинулся прямо к Эмме. Она отступала, а зверь, недовольно оттопырив нижнюю губу и игнорируя смешки остальных, продолжал наступать.
Пепельный спартанец не препятствовал, наоборот, всем своим видом демонстрировал, что приготовился к развлечениям! А Эмма не знала, что делать. Сейчас этот бурый монстр откусит ей голову — и как жить дальше?
Она решила повторить свой трюк с «мёртвым человеком» и быстренько разлеглась, крепко зажмурив глаза. Деревенские в это время ржали над ней и каким-то Топалычем, производящим по всеобщему мнению убойное впечатление на самок, как вдруг всё враз переменилось.
Женщины завизжали, мужчины зарычали, медведь ломанулся куда-то бежать, только комья земли из-под его лап попали на Эмму. Она приоткрыла глаза, отплевалась, и приподнявшись увидела, что убегающие люди на ходу превращаются в зверей, а рядом с ней во дворе стоит матёрый волчище и настороженно прислушивается к разносящемуся вокруг вою.