Надо же знать, как они выглядят!
Видя, как нахохлилась магичка, судья молча развёл бурную деятельность по обустройству очага. Уже через десять минут на площадке весело потрескивал костёр, и мужчина подтаскивал к нему небольшие деревца, которые валил одним толчком плеча.
— Как раз на три-четыре часа хватит, — довольно резюмировал он, наблюдая за ожившей девушкой.
Эмма льнула к огню, как к родному. Рукам и лицу было жарко, а спина мерзла. Она разворачивалась спиной к кострищу — и вскоре начинали заледеневать колени. Запас прочности закончился, и организм капризничал, требуя одновременного и полного прогрева сию минуту.
Занятая поиском способа, как распластаться над огнём и не сгореть, Эмма не видела, как судья, изменив кисть руки, с лёгкостью прорезал когтём шкуру барана и очень тоненько напластал несколько кусочков мяса.
— Подвиньтесь-ка, — весело попросил он её, и как только она с сожалением переместилась, брызнул водою на положенный в костёр плоский камень. Вода с шипением испарилась, а судья покидал на него сначала комочки жира, а как только он потёк — тонкие пластины мяса.
Запах отвлёк Эмму от получения наибольшего жара от костра для обогрева. Готовящаяся еда заворожила. Наваждение!
Ещё не стемнело, но дневной свет уступил место сумраку, и отблеск огня на фоне осенней блёклости придавал романтичности происходящему. Эмма ничего не могла с собою поделать и с обожанием посматривая на судью, смаковала про себя слово «кормилец!»
Пришёл, обогрел, сейчас покормит — и будет хорошо! Она как кошка готова была ластиться, только бы он нарезал ещё порцию, а она сама приглядит за жарящимся мясом. Словно в трансе, нашла палочки и потеснила его, чтобы самой тыкать и поворачивать уже подгорающие по краям кусочки.
Первая порция приготовилась быстро и, честно говоря, пахла вкуснее, чем была на вкус. А усмехающийся судья тем временем подготовил более крупные куски и плюхнул их горячий камень.
— Не прожарится, — обеспокоенно заметила Эмма, облизывая пальцы.
— Я люблю такое, — и рассмеялся, увидев, что девушка растерянно приоткрыла рот. — Я торопился и не ел, пока охотился, — пояснил он, с лёгкой улыбкой наблюдая за сменой выражения её лица.
— Простите, я что-то растерялась… так устала, и… — хотелось сказать, что каждый новый день в заданных условиях — это маленький подвиг, что не раз уже казалось, что больше нет сил, но каким-то образом она держится и даже не подаёт виду, что такая жизнь не для неё. Душа жаждет сочувствия, но разве поймёт её мужчина, если для него окружающее — дом родной?
— Мне нравится заботиться о вас, — увидев смену настроения магички, неожиданно признался он.
— Нравится заботиться? — весь Эммин вид говорил: «Не верю!»
Он ухмыльнулся, вроде как сам себе не веря, но признавая факт, безразлично пожал плечами и вернулся к бараньей туше.
Эмма приглядывала за костром и жарящимся мясом. Вскоре она получила ещё несколько красивых тонких кусочков и шмат жира. Вовремя, а то к камню стало слишком много прилипать мяса.
Последнее признание судьи напрягло её. Первая реакция была: вот это мужчина! А потом вспомнились нечеловеческая составляющая, в частности, звериная голова на мощном почти человеческом торсе. Отрезвляет.
— Вы там себе не придумывайте того, чего нет, — неожиданно произнёс он, присев рядом и подталкивая каменную плитку поглубже в костёр, где образовались новые угли.
Эмма приподняла бровь, выражая некоторый скепсис, на что он вновь улыбнулся:
— У оборотней все сами заботятся о себе, даже дети, если они уже не совсем малыши.
Хотелось бы возразить ему, но ведь он прав! Искра и Вьюн, не попади они в ужасные условия, нашли бы себе пропитание.
— Вы, как малыш, только интереснее, — припечатал он и расхохотался в ответ на Эммину реакцию.
Она была ошеломлена. Она тут важные думы думает: что может её связывать или не связывать с этим судьёй, и как вообще это понимать, а оказывается, она для него вроде теста на отцовство.
Подумать только, он заботится о малыше! В пору бы обидеться, но ведь кормит… и пусть хохочет! Укоризна в её взгляде сменилась улыбкой. В конце концов, ему от неё сегодня тоже досталось неприятных сравнений, так что квиты.
— Спасибо, я наелась, — Эмма с разочарованием смотрела на жарящиеся кусочки мяса и печалилась о том, насколько аппетитный вид не соответствует их вкусу.
Но в животе больше не было пусто, и необходимая энергия работает на обогрев тела. Конечно, всё ещё хотелось попасть в уютную обстановку, где есть защищающие стены и тепло, мягкая кровать и сервировочный столик, заполненный яствами, но жить можно.