Ему хотелось сделать её своей. Будь у неё овуляция, он мог бы сделать ей ребёнка. Видеть, как её живот округляется из-за его ребенка, было бы чудесно. Это было бы великолепно. Он зарычал одновременно от разочарования и восторга.
Зная, что это был последний раз, он уткнулся головой в её шею и начал пить. Спина Сары выгнулась, и стенки её влагалища снова сжали его. Он услышал, как она набрала полную грудь воздуха. Только на третьем глотке она вскрикнула: гортанный, животный звук, и снова содрогнулась.
Её сущность заполнила его рот. Насыщенный, сладкий — это был её вкус. Лёгкость и мужество. Счастье и доброта. Застенчива, но не боится высказать своё мнение. Чертовски сексуальная, даже не стараясь такой быть.
Гриффин застонал, когда кончил снова. Её запах, вкус, ощущение её тела под ним были просто невыносимы. Его сердце переполнилось и в тот же миг разбилось. Оно разбилось на такое количество осколков, что он знал — никто другой никогда не сможет завладеть им.
Через полминуты он понял, что всё ещё прижимается к ней. Что он до сих пор глубоко внутри неё. Его лицо было у её шеи, а руки зарылись в её волосы. Он не хотел, чёрт возьми, уходить.
*****
Сара почувствовала, как Гриффин пришёл в себя. Его тело напряглось, и на какую-то долю секунды у него перехватило дыхание. Он отодвинулся первым, и ей пришлось бороться со своим естественным инстинктом: схватить его, обхватить его руками и ногами, чтобы ещё немного посуществовать в этом моменте.
Гриффин перенёс свой вес на руки, почти полностью подняв своё тело. Его взгляд встретился с её, и он слегка улыбнулся ей и поцеловал в уголок рта. Это было непринуждённо и дружелюбно. Это ранило её, но она старалась не показывать этого.
— Спасибо. Я надеюсь, что у нас всё хорошо? — он поднял брови, осторожно высвободил руки из её волос и убрал прядь с её лица. Жест был интимным, таким, как сделал бы настоящий влюблённый.
Это ничего не значит.
Она поняла, что не ответила ему, и изо всех сил попыталась вспомнить вопрос. О да!
— Не за что. Ты чувствуешь себя лучше? — ей пришлось постараться, чтобы голос звучал спокойно и непринуждённо, что было трудно, учитывая, что он всё ещё был на ней, и что только что произошло. Она справилась лучше, чем думала.
— Намного, — он слегка улыбнулся, выглядя усталым. — Ещё слаб, но, по крайней мере, теперь я смогу ходить. Оставайся здесь, а я принесу тебе что-нибудь, чем ты сможешь вытереться.
Он поморщился и выпрямился. Она не могла не заметить, как хорошо выглядела его задница, когда он уходил. Ей действительно нужно было остановиться. Несмотря на то, что она была полностью влюблена в него, Гриффин был её другом. Её приятелем. Ей пришлось подавить рыдание.
Сара заставила себя сесть. Это было глупо, но она вдруг почувствовала себя неловко и на секунду подумала о том, чтобы стащить ближайшее покрывало с дивана и использовать его в качестве прикрытия. Она отбросила эту мысль. Это и правда глупо. Гриффин видел её обнаженной, и был внутри неё. Она вздрогнула от этой мысли.
Он вернулся в комнату и несколько секунд рылся в сумке, прежде чем направиться туда, где она сидела на диване.
Полотенце для рук, которое он держал, выглядело чистым.
— Это должно подойти.
Сара взяла его у него из рук.
— Спасибо.
Она также взяла футболку, которую он протянул ей. Меньше всего ей хотелось надевать одежду, принадлежавшую одному из её похитителей, но что ещё она могла сделать? Всё, что осталось от её лифчика и трусиков, было обрывками кружев. Она не могла вернуться на территорию вампиров без одежды. Она привела себя в порядок, как могла.
Сара заметила, как Гриффин отвёл взгляд, пока она снимала то, что осталось от нижнего белья, и натягивала футболку. Он схватил покрывало, на которое она смотрела раньше, и обвязал его вокруг своей талии.
— Я пойду с тобой, но не останусь. Я не могу быть с Лэнсом, — выпалила Сара. Сейчас было не самое подходящее время для этого разговора, но она должна была сказать ему, и чем скорее, тем лучше.
Его взгляд встретился с её.
— Он поймёт. Не отказывайся от возможности быть с ним из-за того, что только что произошло, — его лицо напряглось. — Мне очень жаль. Я испытывал жажду крови и не мог контролировать себя. Я никогда не должен был так злоупотреблять тобой.
Эти слова причинили ей боль. На секунду у неё перехватило дыхание, потому что боль была просто невыносимой. Ей пришлось сжать кулаки, чтобы не схватиться за грудь.