— Я спрашиваю, потому что это важно. Существует очень мало шансов, что один из других самцов выберет тебя на данном этапе. Все они уже определились с человеческими самками. Могу с уверенностью сказать, что я единственный… за неимением лучшего слова… в наличие, — это полное дерьмо. Несколько самцов были заинтересованы. Но он, чёрт возьми, не собирался ей об этом говорить. Ни за что, блядь.
Александра вынимала вещи из корзины и часто поглядывала на него, смотря из-под ресниц.
— Видишь ли… если ты не находишь меня привлекательным, то мы зря тратим наше время. Между нами ничего не получится. Если это так, то я буду умолять Бранта, позволить тебе принять участие в следующей Программе. Ты сможешь покинуть территорию вампиров прямо сейчас.
Она взяла герметично закрытый контейнер с курицей и положила его себе на колени.
— Я думаю, что более важный вопрос: считаешь ли ты меня привлекательной? — её ноги были поджаты, голубые глаза были широко распахнуты. Белые руки были сложены на контейнере.
Лазарь усмехнулся:
— Ты угрожала выколоть мне глаза и неоднократно жаловалась на то, как я смотрю на тебя. Я уже говорил, что намерен познакомиться с тобой… поближе, — вампир сделал глубокий вдох. — Я был бы более чем счастлив объяснить в деталях то, что хотел бы сделать для тебя. Те вещи, которые требуют, чтобы ты была голой, извивающейся, потной.
Её глаза оставались на бутылке вина в течение нескольких секунд, а потом она взяла газированную воду. Алекс улыбнулась:
— Хочешь заняться со мной пилатесом? Как ты узнал, что мне нравится быть голой во время тренировки?
Лазарь улыбнулся в ответ. Александра может и ответила на это дерзким комментарием, но его слова повлияли на неё. Он мог сказать это по тому, как расширились её зрачки, как участилось дыхание и, как ускорилось сердцебиение. Даже её щеки покрылись румянцем, глубоким и розовым.
— Называй это как хочешь, Александра. Пилатес, тренировка… мне похуй. Просто знай, мой член будет глубоко внутри тебя, когда это случится.
— Когда я сказала не беспокоиться о романтике или шарме, я не давала тебе карт-бланш, чтобы быть вульгарным, — она, прищурившись, посмотрела на него.
Лазарь почувствовал запах её возбуждения, мощный и интенсивный. Самка сказала, что оскорблена его словами, но её тело говорило обратное. Он решил отказаться от вызова. По крайней мере, пока. Он хотел услышать её слова. Ему нужно было услышать их до того, как всё зайдет слишком далеко.
— Я тебе нравлюсь? Простого «да» или «нет» будет достаточно.
Девушка пожала плечами, положив контейнер обратно на одеяло.
— Меня бы здесь не было, если бы всё обстояло иначе, — она схватила стакан и налила в него немного газировки.
Лазарю пришлось покачать головой:
— Это не ответ.
— Ну, это всё, что ты получишь, — она опустошила половину стакана, всё время удерживая на нём взгляд.
Александра, возможно, была возбуждена из-за сказанных слов, но это не означало, что она была возбуждена из-за него. Он умирал от желания трахнуть её. Но проблема заключалась в том, что он обнаружил, что испытывает к ней симпатию хоть и не знал её достаточно хорошо. В этом что-то было… по крайней мере, для него. Ему нужно было знать, чувствует ли она то же самое. Для него это была не игра.
Тем не менее, Лазарь не был готов поставить всё на кон. По одному шагу за раз.
— Докажи это, — здоровяк лег на спину, используя локти, чтобы поддержать себя.
Александра ахнула. Её глаза расширились на секунду, но затем сузились, потемнели и стали неистовыми.
— Мне не нужно ничего доказывать. Я здесь и этого достаточно.
— Тебе нужно это доказать. По крайней мере, если хочешь остаться.
— Почему ты ведешь себя, как мудак? Разве мы не можем просто расслабиться, — она огляделась вокруг. — Насладиться пейзажем и немного узнать друг друга? Я даже не знаю твоего второго имени. Какой твой любимый цвет? Есть ли у тебя братья и сестры? Всё происходит слишком быстро.
— У меня нет второго имени. Розовый и да, есть… десять.
Она снова удивилась. На этот раз громче.
— Серьёзно? У тебя десять братьев и сестёр?
Лазарь усмехнулся:
— Что я могу сказать? Мои родители были очень плодовиты. Это редкость, поэтому они должны были размножаться.
— Это безумие. Ты сказал, что были, а не есть. Значит ли это, что они…? — её взгляд наполнился беспокойством.