— Поблизости есть пещера, — говорит Лэйдон, когда большая часть группы проходит мимо нас.
Калиста сидит у него на руках и ухмыляется, а я на руках Сверре делаю то же самое ей в ответ.
— Хорошо, насколько это опасно? — спрашивает Сверре.
— Как и следует ожидать, — говорит Лэйдон. — Управлять ситуацией не представляется возможным, но с еще одним змаем будет легче.
— Сделай все возможное, чтобы подготовиться, — говорит Сверре.
Лэйдон шипит, а затем они с Калист уходят. Амара ждет неподалеку, наблюдая за нами. Она подходит, как только они уходят.
— Я хочу помочь, — говорит она.
Сверре напрягается. Это незаметно, и если бы я не держала его за руку, то могла бы и не заметить.
— Спасибо, это то, что я должен сделать сам, — отвечает он ей.
Амара прикусывает нижнюю губу, поставив руки в боки. Ревность пронзает мое сердце, когда я вижу, как она смотрит на него своими красивыми темными глазами.
— Это моя территория, — говорит она раздраженно.
Сверре смотрит на нее сверху вниз, и его хвост ускоряет движение туда-сюда.
— Я понимаю, — говорит он.
Амара пристально смотрит на него, ожидая, что он передумает. Сверре тоже стоит в ожидании.
— Почему? — наконец спрашивает Амара.
— Не уверен, что смогу, — говорит он. — Позволь мне сперва самому разобраться.
— Хорошо, — говорит она, уходя.
— Значит, и меня это тоже не касается? — спрашиваю я теперь, когда мы одни.
Сверре молча смотрит. Движения его хвоста туда-сюда говорят мне, что он расстроен. Я встаю перед ним и кладу руку ему на грудь.
— Поговори со мной, — тихо говорю я.
— Джоли, — говорит он напряженным голосом. — Есть вещи, которые я не хочу вспоминать. Вещи, которые я не хочу знать. Я знаю, что я что-то сделал. Это вернет воспоминания обратно.
— Все в порядке, — говорю я. — Мы преодолеем это вместе.
Его губы сжимаются в жесткую линию, но он кладет свою руку поверх моей, лежащей у него на груди.
— Пошли, — говорит он, перекидывая рюкзак через плечо.
Он ведет меня через здание и спускается в вниз. Амара работала над генераторами, которые находятся здесь внизу. Генераторы массивные. Каждый из них сам по себе размером с небольшое здание, а их тут десятки, выстроенных рядами. Мы идем вдоль рядов, и он не смотрит по сторонам. Он продолжает смотреть прямо перед собой. Сверре идет молча, и в этом моменте есть что-то настолько торжественное, что я тоже не могу придумать, что сказать.
Мы подходим к стене в дальнем конце комнаты, и он останавливается. Его голова наклонена, хвост быстро двигается туда-сюда, и даже его крылья шелестят, как будто через них проходит нервный импульс. Он глубоко вздыхает и закрывает глаза.
— Сверре, в чем дело? — спрашиваю я, когда его дыхание меняется и становится более поверхностным.
— Воспоминания, — выдыхает он.
— Скажи мне, — шепчу я.
— Нет! — кричит он, отстраняясь. — Я не могу.
Меня охватывает холодный страх, но это Сверре. Я знаю его, и он хороший. Я знаю этого мужчину за пределами того, чему он пытается противостоять. Я не позволю страху встать между нами.
— Что? — снова спрашиваю я, но не подхожу ближе.
Он отрицательно качает головой.
— Это все…
Я жду. Наконец, я говорю:
— Что все, Сверре? Что может быть такого плохого в том, что ты мне расскажешь? Это не изменит моих чувств к тебе.
— Не будь так уверена, — говорит он, и боли в его голосе достаточно, чтобы разбить мне сердце.
— Насколько все может быть плохо?
Он снова качает головой.
— Я совершал ужасные поступки, Джоли. Я не заслуживаю тебя. Это все ошибка. Как только щиты будут включены, я уйду, а ты найдешь другого. Того, кто достоин такого сокровища, как ты.
Говоря это, он лезет в сумку и вытаскивает коробку, в которой лежит шеврон. Эта штука, она всегда является причиной того, что он растраивается. Что такого в этой штуке? Он прижимает шеврон ладонью, затем закрывает глаза, поднимает руку к груди и нажимает. Когда он убирает руку, щит остается на месте. Он отступает назад, потом подходит к стене. Что-то скрипит, потом щелкает. Из какой-то точки на стене вспыхивает зеленый огонек и движется вверх-вниз по значку, а затем стена исчезает. Перед нами длинная дорожка.
— Святые исчезающие стены, — говорю я, осматривая новое место.
Сверре все еще стоит с закрытыми глазами, часто и тяжело дышит. Я придвигаюсь ближе к нему, пока не прижимаюсь к твердым мышцам его груди. Обхватив руками его шею, я приподнимаюсь на цыпочки, пока наши губы не встречаются. Он не сопротивляется, но какое-то время не отвечает. Я прижимаюсь губами к его губам, пока он наконец не шевелится. Я вырываю его из тумана воспоминаний, подальше от его прошлого.