– Что случилось? – спрашивает Саффи с тревогой в голосе. – С тобой все в порядке?
– Да. Просто… – Лорна поворачивается к окну, выходящему на задний двор. Отсюда она может видеть фиолетовое дерево. Оно было фиолетовым только весной, а потом листья становились зелеными и опадали на зиму, устилая лужайку. Лорна поворачивается и протягивает руку, чтобы коснуться обоев. Она помнит. Помнит, как лежала в постели в этой самой комнате и пыталась угадать очертания лиц в бутонах роз на обоях.
Лорна поворачивается к дочери.
– Кажется, это была моя детская.
9
Могила выглядит голой. Желтые розы, которые Тео принес сюда на прошлой неделе, уже побурели и высохли. Жаркая погода, должно быть, ускорила их увядание.
– Значит, твой отец больше не приходит сюда? – спрашивает стоящая рядом Джен, озвучивая мысли Тео.
– Ты удивлена? – произносит он, стараясь, чтобы голос звучал бесстрастно.
В ответ его жена поднимает ухоженные брови. Она слегка сжимает его руку, но ничего не говорит. Тео знает, что она не любит его отца – да и с чего бы ей любить его после того, как он отнесся к ней? – но никогда не говорит о нем плохо. Жена протягивает Тео букет ярких цветов, которые они купили по дороге сюда.
– Я оставлю тебя ненадолго.
– Ты не обязана уходить.
– Я знаю, что ты любишь с ней разговаривать.
Он улыбается ей.
– Ты считаешь это странным.
Тео сказал Джен об этом однажды, в самом начале их отношений, а потом сразу же пожалел об этом. Он не хотел, чтобы она считала его плаксивым маменькиным сынком.
– Конечно, это не странно. Я просто жалею, что у меня не было возможности познакомиться с ней.
– Ты бы ей понравилась.
И это чистая правда. Джен нравится всем. Она мгновенно располагает к себе людей своей энергией и душевной теплотой. Ее нельзя не полюбить.
Жена тянется к Тео и целует его, для чего ей приходится встать на цыпочки.
– Я буду неподалеку, почитаю надписи на старых могилах.
– А вот это как раз странно… – смеется Тео.
– Да ну тебя! Это интересно! – Джен улыбается ему через плечо и идет к старому потрескавшемуся надгробию, увенчанному высокой фигурой ангела.
Тео смотрит ей вслед. На Джен длинная летняя юбка и облегающая футболка. Ее плечи расправлены, узел землянично-белокурых волос на макушке подрагивает, когда она уверенной размашистой походкой направляется в сторону старой части кладбища.
Затем Тео поворачивается обратно к могиле своей матери.
– Она старается держаться, мама, – говорит он. – Она все еще не забеременела, и я знаю, что она волнуется. Мы пытались почти год.
Тео задается вопросом, смог бы он говорить так же откровенно, будь его мать жива? Наклоняется, чтобы вынуть мертвые розы из вазы. Едкий запах затхлой воды бьет в нос. Тео запихивает розы в пластиковый пакет, чтобы потом отправить их в компостную кучу, и заменяет свежим букетом.
Он приходит сюда каждую субботу – в основном без Джен, так как она работает в салоне красоты в городе и обычно у нее свободна только одна суббота в месяц, – и каждый раз надеется увидеть что-нибудь, кроме увядших цветов недельной давности. Что-нибудь, что покажет, что его отец посетил это место. Что ему не все равно. Но за много лет Тео так и не увидел никаких признаков того, что отец ходит сюда. Задним числом он припоминает: постепенно, в течение первого года или двух отец терял интерес к визитам на кладбище. Тео подозревает: он больше не посещает могилу потому, что считает это излишними сантиментами. Если не приходить сюда, то можно сделать вид, будто ничего не случилось.
Тео опускается на колени на сухую траву и проводит пальцами по дате на надгробии. Среда, 12 мая 2004 года. Сегодня четырнадцатая годовщина ее смерти. Он удивляется: как могло пройти четырнадцать лет, если по-прежнему кажется, что это случилось вчера? Тео учился в университете в Йорке, когда раздался телефонный звонок, изменивший его жизнь. Ему было девятнадцать лет. Несмотря на дневную жару, при воспоминании об этом он вздрагивает. Низкий, властный и одновременно полный скрытых эмоций голос его отца на том конце линии. «Она упала, – сказал он. – Она упала с лестницы и умерла. Мне так жаль, сынок. Мне так жаль…» Тео стоял в баре студенческого союза с группой приятелей, толпившихся по обе стороны от него, держал в руке мобильный телефон и никак не мог понять, что говорит ему отец, в то время как все вокруг пьют, поют и веселятся. «Тебе нужно приехать домой». Тео сразу же сел на автобус, радуясь, что долгожданная попойка только началась и он успел выпить всего полпинты. Даже спустя столько лет Тео отчетливо помнит поездку из Йорка в Харрогейт. Он помнит, как надеялся, что его отец что-то перепутал или неправильно понял, хотя и знал, что с его острым умом все в порядке.