Но, несмотря на эрекцию, Коля засопел почти сразу, видно, и правда устал. Яна отключилась сразу после него. Прошлая ночь была почти бессонной, и даже тем трем часам сна, которые удалось урвать, она обязана любимому грузинскому вину.
Яна проснулась у себя дома. Сквозь щель штор с восточным орнаментом брезжил тусклый утренний свет. Она по привычке поморщилась, закрыла лицо двумя краями одеяла, сомкнув их, как створки раковины, и перевернулась на другой бок, чтобы заснуть.
Рядом лежал Никита, отвернувшись к стене, и едва слышно похрюкивал носом, так всегда бывало, когда он вечером ходил в бассейн. Хорошо знакомые светло-русые волосы на изумрудно-зеленой подушке, толстая, как ленточный червь, цепочка с крестом на шее, веснушки на плечах.
Яна начала задыхаться. Ей все это приснилось? Все, начиная с их посиделок с Крис в кофейне на Чистых прудах, где они считали смету, и заканчивая клиникой постстрессовых состояний и Колиным стояком? Или у нее попросту поехала крыша? Она на автомате решила потереть глаза, как заметила почти стертый номер телефона, записанный ручкой на запястье. Нет, не приснилось. Но как? Как Никита ее отследил? Приехал, забрал и спящую привез домой? И теперь будет говорить, что у нее паранойя, опять отправит к психологу, как год назад, когда она начала ревновать? Или вообще засунет в психушку? Надо бежать. Надо снова куда-то бежать.
Вскрикнув, она очнулась от кошмара. Белая постель. Бордовые шторы на окне, через которые полосками пробивались сумеречные отблики тлеющего заката. Стойка для капельницы возле кровати. И сопение рядом. Яна приподнялась и оглянулась на щетинистый овал спящего рядом. Отросший ежик темных волос примялся изголовьем кровати. Коля проснулся от ее сдавленного крика, но открывать глаза не спешил.
Подушку, расчерканную отпечатками несмытой вчерашней туши, Яна перевернула чистой стороной вверх и начала медленно выбираться из-под одеяла. В тот же момент массивная пятерня затянула ее обратно.
– Сбежать решила?
– Было бы куда, – грустно усмехнулась Яна, безуспешно пытавшаяся выпутаться из его объятий. – В душ хочу. Пойдешь со мной?
– Куда ты все время торопишься? Полежи, – Коля притянул ее взлохмаченную голову к своему плечу.
– Жаль, что мы в больнице, а не в отеле, – Яна посмотрела на него с вызовом.
– Почему именно в отеле, а не дома, не в машине? Или где ты там привыкла…
– Никогда не трахалась в московских отелях. Всегда хотела почувствовать себя разок дешевой шлюхой. Или дорогой. – Она вспомнила, как часто просила исполнить Никиту ее эротическую прихоть. Встретиться, как два незнакомца, в баре отеля. Делать вид, что она эскортница, а он – женатый командировочный. Он угостит ее коктейлем, положит руку на коленку, она наклонится и на ухо шепнет ему сумму. Наскоро расплатившись, они поднимутся в номер. Но Никита всегда игнорировал ее желание, мысленно нарядив ее в белое пальто. Олени по отелям не трахаются.
– Ну у вас и желания, юная леди! – Коля смахнул волосы с Яниного лица. – И что бы было, будь мы в отеле?
– Я бы делала то, что ты хочешь. – Яна потянулась к его ширинке и заелозила по постели, чтобы его пах оказался на уровне глаз. Вслепую расстегивать тугие пуговицы она не умела.
– Да погоди ты, – Коля перехватил ее тонкое запястье.
Конечно, хотелось уже снять это назойливое возбуждение, не покидавшее его в обществе Яны, но за секунду пронесся роман его спермотоксикозной юности, когда он еще даже не дослужился до капитана. Потные простыни в съемной однушке в Братеево. Соседка по подъезду, старше его на восемь лет, тоже тогда перепрыгнула из постели мужа прямиком в Колины объятия, скакала на нем неустанно несколько недель, а потом так же стремительно сбежала обратно. Даже не здоровалась в лифте, опускала глаза, филигранно поправляя аляповатый галстук своего мужа. Конечно, история давнишняя, но горький осадок от первой влюбленности и шрам на спине от упавшего светильника во время мстительного секса остались.
– Ян, ты ж понимаешь, что мой член – не таблетка успокоительного и не волшебная палочка? – Он знал, как часто женщины пытаются затрахать обиду, поскольку уже лежал под ними в момент, когда они ненавидели мужей или бывших. Такой свирепый и бесчувственный тверк. Нет, он не жаловался, просто в тот вечер он не хотел ублажать растерзанное эго. Он знал, что вылетит из Яниной жизни как пробка из-под шампанского, стоит буре стихнуть.
– А если секс из чистой похоти? – Яна на секунду задумалась, может ли похоть быть чистой, но высвободила кисть из его цепкой хватки и продолжила сражаться с ремнем и молнией.