Когда она заснула, я открыл глаза и вернулся в облик человека. Такая хрупкая, маленькая, беззащитная. Почему я не поверил ей тогда? Почему все испортил, не послушав своего волка? Убедившись, что девушка крепко спит, осторожно провел пальцами по ее коже, погладил волосы, убрал прядь с лица. Потом наклонился и глубоко вдохнул запах ее кожи. Когда он наполнил каждую мою клеточку, я смог, наконец, поверить, что она жива, рядом. Пусть она боится, ненавидит. Я сделаю все, что смогу и даже больше, чтобы она смогла снова смотреть на меня с любопытством и нежностью, как тогда.
Проснувшись утром, я потянулась, разминая спину. А потом вспомнила, что произошло вчера, и подскочила на кровати, оглядываясь по сторонам. Ни мужчины, ни волка нигде не было. На столе стоял горячий завтрак. Значит, он менял ипостась. Он был в виде человека рядом со мной, пока я спала. И ничего не сделал. Плохого, по крайней мере.
Одевшись, я позавтракала и решила выйти на улицу. Он сидел около крыльца, опираясь спиной о стену дома. Я вздрогнула, но не ушла. Нужно было поговорить.
— Спасибо за завтрак.
— Пожалуйста. Мне было приятно готовить для тебя.
Приятно? Я ничего не могу понять. Сначала он меня чуть не убил, а теперь готовит завтрак?
— Как ты меня нашел?
— Один из моих оборотней тебя увидел и пришел за мной.
— Зачем ты пришел? Закончить то, что начал?
— Нет. Никогда, — он замолчал, а спустя пару мгновений начал говорить снова. — Буквально через пару дней вернулась Марьяса. Она сказала, что в смерти парня виновата ведьма. Мои парни поймали ее и убили. Мы поняли…я понял, что ты не виновата. Что я наказал тебя ни за что. Предал. Это было, как раскаленный кол в живот. Но на этом все не закончилось. Знаешь, Лина, у оборотней есть такое понятие, как Пара. Та женщина, которая создана для тебя. Твоя вторая половинка, идеально подходящая для тебя. Найти такую, для оборотня — огромное счастье. Когда я наказывал тебя, мой волк внутри бесновался, пытаясь вырваться. Он не хотел, чтобы я причинял тебе боль. Чтобы вообще кто-то причинял ее тебе. Но я не послушал его. Потом Марьяса сказала мне кое-что, что объяснило его поведение. Только было поздно. Она сказала, что ты моя Пара. Женщина, созданная для меня. Та, которую я должен был носить на руках и сдувать пылинки. Та, которую я предал и почти убил. Мой крик, наверно, слышали все в округе нескольких миль. Я побежал на то место, где оставил тебя, но там ничего не было. Дождь смыл все следы. Я потерял тебя. Думал, что тебя растерзали звери. Пару месяцев я не выходил из запоя. Потом Марьяса вернула мне мозги на место и заставила жить дальше. Только это уже была не жизнь. Я без тебя был пустой.
Он говорил это спокойным голосом. Усталым, а оттого еще более проникновенным. Все его слова не были бахвальством или попыткой изменить что-то. Он просто рассказывал. И мне снова было больно. Я представляла, что он пережил, чувствуя его боль, как свою.
— Меня подобрала старушка травница. Выходила, вылечила, научила разбираться в травах. Я понимала, что находиться там опасно. Меня могут увидеть твои оборотни. Поэтому попрощалась с ней и ушла. Шла долго, пока не почувствовала себя в относительной безопасности. Осталась жить в этом доме, он пустовал.
— Я понимаю, что ты не простишь меня, но все равно скажу. Мне так жаль, что я выразить не могу. Я корю себя каждый день на протяжении двух лет. Возвращайся со мной домой?
— Мой дом здесь.
— Лина…Они тоже сожалеют. Чувствуют себя виноватыми, прожигают меня сочувствующими взглядами. Я так устал от этого. Марьяса не простила мне тебя. Она скучает.
— Мне тоже ее не хватает.
— Возвращайся. Тебя никто не тронет. Они не причинят тебе зла.
— Нет.
Он закрыл лицо руками и опустил плечи. Я почувствовала себя виноватой. Как будто, я ударила его. Но ведь это не так! Ударили меня! «Он тоже страдал. Вина сжигает человека не меньше, чем обида». Самое ужасное в том, что я хотела вернуться, хотела дать ему шанс все изменить. Только боялась.