Мои друзья, увидев наш дуэт, поражались – как я изменилась. Пропал страх, что могу сорвать прыжок, появилась поддержка – в буквальном смысле слова: отныне я выходила на лед не одна.
В Одессу на последний сбор перед сезоном специально приезжала мамина сестра – тетя Неля. Она обожает меня, с детских лет она мой ангел-хранитель. Мама рассказывала, что прямо с вокзала тетя Неля отправилась к нам домой и в полном восторге пыталась всю ночь продемонстрировать маме наш с Андреем танец. Мама сделала скидку на неравнодушное ко мне отношение своей сестры и почти поверила, что я затеяла ненапрасное дело. Сама она на мои соревнования не ходила. Последний раз, когда она сидела на трибуне, я разбила на ее глазах колено и докатывалась, обливаясь кровью. Мама ушла домой в слезах. Но тут они с папой, находясь под впечатлением от рассказов тети Нели, решили прийти посмотреть на нас на Открытом первенстве Москвы, которое проходило в октябре. Когда кончился произвольный танец и стало ясно, что мы с Андреем выиграли, они долго друг на друга не смотрели, а повернувшись, увидели, что каждый из них плачет.
И папа, и мама испытывали огромную благодарность к Татьяне Анатольевне. Надо ли говорить о той признательности, которая наполняла меня. На дне рождения тренера, когда в ее дом набились десятки людей, три четверти из которых знаменитости, я встала и сказала (чего мне это стоило – отдельная тема, я обычно боюсь рот открыть, а тут столько людей…): «Спасибо Татьяне Анатольевне, она возродила нас с Андреем».
Я вдруг поняла, что возродились мы не зря, мы нужны публике. Мы управляли ею, и этого никогда прежде не испытывали ни Андрей, ни я. Начиналась медленная часть нашей испанской программы, и я видела, как затихал зал. Такого внимания добиваются годами. А мы были дебютантами. Первый наш серьезный турнир – на приз газеты Les Nouvelles de Moscou. Мы заняли на нем восьмое место, хотя только подходили к первой своей годовщине, а ведь там собралось столько сильных и опытных пар.
И осенний сбор, и чемпионат СССР 1978 года проходили в Одессе. Через месяц нас снова туда пригласили уже на показательные выступления. Одесситы нас помнят и до сих пор напоминают: «А помните, как вы здесь начинали в смешных зеленых костюмах?» Материал для них нам купила и привезла из Италии Татьяна Анатольевна. Шили их в спортателье под руководством дизайнера Александры Зиновьевны Белецкой, и мы еще года два в них выступали.
На сборах я большей частью гуляла одна. Андрей дружил с Моисеевой и Миненковым и время проводил с ними. Но в компании я не нуждалась. Во-первых, я их всех очень стеснялась, во-вторых, я привыкла быть одна. Единственное общение – с Мариной Кульбицкой, старой моей знакомой из Ленинграда. Она тренировалась у Мишина, и его группа тоже приехала в город, где мы уже обустроились. «Господи, ты еще похудела» (я буквально таяла от настоящих тренировок), – грустно говорила Марина, когда мы усаживались с ней поболтать.
Мама пришла к Татьяне Анатольевне узнать, как я приживаюсь в танцах, Тарасова поругала меня за то, что я толстая, потом сказала, что, в общем, я катаюсь интересно, но главное – у нее всегда поднимается настроение, когда она на меня смотрит. Но мама не разделяла моих восторгов к Тарасовой, она относилась к моему тренеру сдержанно. Мама видела, как я устаю, что иногда плачу, а может, она и ревновала чуть-чуть, ведь домашние только и слышали: «Татьяна Анатольевна сказала, Татьяна Анатольевна сделала…» Обычно у мальчика или у девочки при взрослении появляется кумир, моим кумиром стала Татьяна Тарасова.
От Вены до Сараево (1978–1984 гг.)
Наташа. Программа второго нашего совместного года определилась в начале мая 1978-го. Мы приехали к Славе Жигалину на дачу отмечать конец сезона. Огромный дом (я первый раз такой видела). Славин папа был тогда министром. Съехалась почти вся сборная, соревнований нет, впереди Сибирь с показательным туром, а там отношения обычно складываются замечательные даже у соперников. С большим опозданием приехали Татьяна Анатольевна и Елена Матвеевна Матвеева – известный хореограф. И вид у них был (или мне так сейчас кажется) очень заговорщицкий. Но что я помню – обе они находились в крайнем возбуждении. Долго хранить тайну они не могли. Если выбор программы сделан, Татьяна Анатольевна выглядит так, будто у нее весь мир в кармане. Она нам тут же рассказала, что они весь день работали и наконец у них родилась гениальная идея – произвольный танец на музыку Чаплина.