– Как же вы не поймете! – сказал я с досадой. – От вашей хваленой армии ничего не останется после первого же массированного удара. От вашей промышленности – тоже. Вы производите автомобили, а Нарсия – танки. Вы – пассажирские аэробусы, а они – бомбардировщики. Вы – атомные электростанции, а они – баллистические ракеты средней дальности.
– Ракеты у нас тоже есть, – благодушная улыбка сошла с лица президента.
Мои слова явно взяли его за живое.
– У вас недостаточно ракет. И никудышная система противовоздушной обороны. Но это не самое главное. Они будут первыми, понимаете? Первыми нанесут ядерный удар. В худшем случае вы успеете ответить. В лучшем – нет.
– Почему «в лучшем»? – озадаченно спросил президент.
– Потому что если не успеете, уничтожена будет только Саулия. А если успеете, то обе страны. И планета в целом вместе с ними.
– Вы рисуете слишком мрачную картину, – благодушная улыбка появилась вновь. – Позвольте сказать напрямик. Мы никогда не согласимся на иммиграцию поселенцев из CCCР, господин посол. Саулия – независимая страна, была таковой со дня основания и будет вечно. Северяне множество раз угрожали нам. Мы не боимся угроз.
– Ядерной бомбардировки, значит, не боитесь тоже?
– Они не рискнут на ядерную. Им прекрасно известно, что у нас есть, чем ответить.
Я поднялся. Он просто не понимал. Не хотел понимать. Разговор был бессмыслен.
– Его Совершенство диктатор Штольц, – предпринял я последнюю попытку, – несколько отличается от своих предшественников, бывших нарсийских президентов. Он – очень рискованный человек. Когда речь идет о нем, рассуждения «они не рискнут» не работают.
– Что ж, – пожал плечами сеньор Очоа. – Вам виднее, вы знакомы с этим мерзавцем лично. Не смею задерживать вас, господин посол.
11. Лаура
Апельсин солнца лениво катился по голубому шелку неба. В Саулии сиеста. Я смотрела на спящего Олега и таяла от нежности. Затем поднялась, нашла на полу шпильки и собрала волосы. Наклонилась над Олегом и долго-долго вдыхала, пила его сон. Выпила весь.
– Лаура… – открыл глаза Олег.
– М-м-м?.. – Я провела носом по его плечу.
– До чего приятно просыпаться в такой компании.
– Только просыпаться? – Я шутливо нахмурилась. – А засыпать?..
– Виноват. Оговорился.
Мы расхохотались. Отсмеявшись, Олег поднялся с постели.
– Я проверю почту, милая.
– Хорошо.
Олег прилетел в Саулию неделю назад. Полдня он провел за церемониями и у президента. За те несколько часов, до сиесты, я уже изныла от нетерпения. А потом шмыгнула к нему в комнату. Снова я чувствовала себя кусочком податливой мягкой глины, с которой мой скульптор может делать что угодно. Снова я была счастливейшей из женщин.
Президент не очень-то утруждал Олега, и все дни были наши, только на двоих. Прогулка на кораблике по проливу, фруктовая роща, ресторанчики Стеклянного квартала, где живут музыканты и художники…
Олег выключил компьютер, откинулся на спинку кресла и зажмурился. Я встревожилась.
– Что-то случилось?
Олег отнял руки от лица и посмотрел на меня внимательно.
– Собирайся, Лаура. Я увожу тебя. Завтра.
12. Олег
Директива из Москвы предписывала эвакуировать воинский контингент в течение трех недель. Там наконец додумались оценить обстановку и признали ее слишком опасной. К нашему прибытию подготовка к эвакуации шла уже полным ходом.
– Что за девица? – скользнув по Лауре небрежным взглядом, осведомился полковник.
– Моя жена.
Полковник закашлялся.
– Простите, полпред. Переведите ей, что она прекрасна.
– Она в курсе.
– Тогда попросите оставить нас вдвоем.
– Поскучай без меня немного, милая, – сказал я Лауре. – Я попрошу товарища Бессонова, он покажет тебе, как мы тут живем.
– Смелый вы человек, – сказал полковник, когда мы остались одни. – Отчаянный. Воистину рыцарский поступок.
Отвечать я не стал. «Рыцарский» в переводе с эзопова языка на разговорный означало «глупый». Или даже идиотский. Женщина из другой страны, даже с другой планеты. С иной культурой, привычками, с иным укладом. Деликатная, одухотворенная, нежная, смотрящая на меня как на полубога. Что я с ней теперь буду делать?.. Я ведь даже не могу сказать, что люблю ее.
К чертям! Я ее вытащил. Рыцарский, глупый, идиотский – этот поступок был правильным. Может быть, самым правильным за всю мою жизнь.