– Скажи, Михль, что ты делал после войны? Вернулся в родной Тироль? – спросил Теофраст.
– Да, я устроился на службу к губернатору, графу Леонарду фон Фёльсу. Он знает моего отца и слышал обо мне хорошие отзывы.
– Но ты вроде хотел стать горнозаводчиком?
– Я купил акции одного рудника, но это не очень-то выгодно. Фуггеры диктуют цены на всё. Для них законы не писаны. Ими не только шахтеры, но и другие хозяева шахт недовольны.
– Тебе, видно, повезло с местом, Михль? Это же очень высокий чиновник!
– Спору нет. Он командовал войском, руководил работой парламента и местных собраний. И еще он был председателем в придворном суде…
– А ты чем занимался?
– Помогал ему в юридических вопросах. Ездил с ним на места сражений в Италии.
– Ты работал писцом, как в Шваце?
– Нет, только вначале. Он назначил меня личным секретарем. Потом я стал его первым помощником и доверенным лицом.
– Ты, наверное, побывал и в Инсбруке? Там ведь была резиденция Максимилиана. Видел покойного императора?
– Да, но в основном я служил неподалеку, в роскошном замке Прёзельс, который принадлежит губернатору. Его величество не раз приезжал туда погостить… Но что я вижу, ты ли это? – удивился Михаэль. – Ты много пьешь?
– Ну и что? Наш доктор, сколько бы ни выпил, никогда по-настоящему не пьянеет, – заметил сосед Теофраста по столу.
– Это правда, Тео? А почему?
– Почему я пью или почему не пьянею? До двадцати двух лет я почти не брал в рот вина. Но лечить приходится разных людей. Вино помогает общению. Под стол я не свалюсь: у врачей свои секреты.
– Ладно, не обижайся. А помнишь мой стишок: «Коль не любишь ты вина, женщин и хороших песен…»
– «То опустишься до дна, и башку погубит плесень. Ты, со счастьем незнаком, вечно будешь дураком!» – улыбаясь, перебил Михаэля Теофраст.
– А как дела у тебя? Ты, я надеюсь, счастлив, Тео?
– Долгого счастья, я думаю, не бывает. Бывают минуты, когда я счастлив – когда мне удается спасти тяжелого больного. Или когда придумываю что-то новое в лаборатории.
– Говорят, ты презираешь своих коллег. А за что?
– Нет, Михль, далеко не всех. Меня возмущают врачи, которые заботятся больше о своем кошельке, чем о судьбе пациента. Медицина должна быть для людей, а не для наживы. Университеты производят немало дураков в квадрате, которые не хотят думать и учиться новому. Они прикрывают свою глупость красными беретами, красуются, как святые на картинах. А иначе кто бы признал их врачами?
– И тебе не надоело возиться с людскими болячками? Щупать пульс, разглядывать мочу? Ведь тебя могут в любую ночь разбудить и увезти бог знает куда, чтобы кому-то помочь. А что ты накопишь к старости – стоптанные башмаки?
– Ну, мне это интересно. Помогать людям – благое дело. Настоящие врачи, как и священники – ученики Христа. А чему он учил? Не взирать на земные богатства, а странствовать, не имея ни сумы, ни сандалий, ни двух одежд.
– Неужели ты будешь всю жизнь бродяжничать?
– Влюбленный может пройти длинный путь, чтобы увидеть обожаемую им женщину. Что же удивительного в том, что любящий мудрость скитается в поисках своей божественной возлюбленной? Знания нельзя черпать только из книг.
– И ты по-прежнему так же мучишься, если больной погибает?
– Это хороший вопрос. Ко всему вроде бы привыкаешь. Сострадание с годами, наверное, убывает, но… Иногда мне кажется, что я больше беспокоюсь о здоровье моих больных, чем они сами. А счастлив ли ты, Михаэль?
– Да… – Михаэль задержался с ответом. – У меня много новостей… Да, я счастлив. Я женился, и у нас скоро будет первый ребенок. Моя жена замечательная, тоже не из дворян, но с хорошим образованием. Отличная наездница, любит конные прогулки.
– Я рад за тебя. Передай привет твоей милой Анне.
– Мою жену зовут Магдалена.
– Но ты же собирался жениться на Анне! Помнишь, ты мне о ней рассказывал?
– Анны на этом свете больше нет, Тео!
– Нет Анны?! Ведь она была такой молодой! Прости, а отчего она умерла?
Михаэль изменился в лице. Улыбка мгновенно исчезла, и он как будто почернел.