Зрители еще провожали нас вполне приличными аплодисментами, а на импровизированный манеж выбежала Анна, бывшая дрессировщица, раньше работавшая с голубями. Но сейчас дрессировать ей было решительно некого, поэтому Анна принимала участие в клоунских номерах.
А вот от эффектного появления перед публикой сестер Шаповаловых пришлось отказаться из-за недостаточно высокого потолка. Подкидная доска, с помощью которой артисты могли взлетать в воздух, пылилась где-то на складе цирка, дожидаясь лучших времен.
Только когда они теперь настанут, эти лучшие времена? Через год? Два? Десять? Когда здание цирка заполонят птицы с человеческими глазами и ухмылками вместо клювов? Я почувствовал приступ дурноты, когда перед глазами появилась до боли отчетливая картина: в зрительном зале, на местах, некогда предназначенных для людей, восседают эти страшные птицы. Они кружат под куполом, постепенно перегрызая тросы и подвесные конструкции, обустраивают себе огромное гнездо на учебном манеже, разгуливают по коридорам, скрипят дверьми до тех пор, пока те не оторвутся, и вылетают на охоту за страхами редких людей, отваживающихся показаться на поверхности.
Глава 6. Задание
Поздно вечером, когда закончилась смена в радиорубке, я по пути в свою палатку наткнулся на Доктора и коменданта. В самом их появлении в служебном коридоре в это позднее время ничего удивительного не было, но странным показалось то, что при виде меня они резко замолчали. Доктор с преувеличенным интересом спросил, удалось ли мне что-нибудь поймать, и этим вопросом лишь усугубил мои подозрения. Да, так я и поверил, что тебе и впрямь интересно, услышал я что-нибудь из приемника или нет. Когда на станции установили передатчик, ты больше всех фыркал и ворчал, что мы занимаемся ерундой, и «ловить там нечего». Я ответил, что ничего не поймал и, не глядя на них, отправился к себе.
Уже сидя на постели и уставившись в старую книгу о цирке, которая в свое время попала ко мне какими-то мглистыми тропами в баулах челноков, я не мог прочесть ни строчки и все думал о том, что видел и чего не слышал. Меня терзало смутное предчувствие чего-то нехорошего. Понятно, что эти двое не просто так замолчали, стоило мне появиться. Комендант серьезно болен? Он узнал, какими методами Доктор облегчает страдания пациентов? У нас началась эпидемия?
Я усмехнулся. Если в голову приходят версии одна другой бредовее, значит, пора идти спать. В конце концов, какое мне дело, что они обсуждали? У меня свои задачи. И их выполнение требует всего моего внимания.
А наутро ко мне в палатку явился Ермолов. О его приходе я, само собой, знал заранее. Даже в утреннем станционном гомоне его тяжелые шаги были слышны издалека. Подойдя к пологу, Ермолов вежливо кашлянул и позвал меня по имени. Он был единственным, кто обращался ко мне, не используя прозвища, прилипшего ко мне двадцать лет назад.
– Эдуард.
Тон Ермолова не оставлял надежд на то, что он пришел просто пожелать мне доброго утра.
– Что?
– Нас вызывает Николай Степанович. Лично.
Отлично. Просто здорово. Ничто так не бодрит с утра, как новость о том, что тебя вызывает начальство.
Расстегнув полог палатки, я впустил Ермолова внутрь. Не из вежливости, просто нечего ему торчать там, у всех на виду.
Гость вошел, и, едва взглянув в его широкое и грубо вылепленное лицо, я понял, что вчерашнее предчувствие меня не подвело. Что-то произошло. Ермолов стоял нахмурившись и мерил все вокруг озабоченным взглядом. Вообще весь его вид был мрачнее обычного.
– Что случилось-то? – спросил я, не особо надеясь на внятный ответ.
Во-первых, Ермолов – это, по-моему, самый косноязычный человек, какие только существуют в природе. Во-вторых, если комендант вызывает меня лично ни свет ни заря, дело явно пахнет керосином.
Не дождавшись меня, мой ранний гость вышел из палатки. Быстро одевшись, я выбрался на платформу вслед за ним.
На станции шла обычная суетливая жизнь. Мимо меня промелькнул какой-то мужчина с чайником, полным кипятка. Работники фермы расходились по домам после ночной смены. По обрывкам их разговоров я понял, что несколько грядок с огурцами поразила странная гниль, и как ее вывести – неясно.
Вот только этого нам не хватало.
Пройдя под станционным баром, построенным прямо над платформой и видом напоминающим развалины старой крепости, мы свернули в служебный коридор. И там наткнулись на Романа и Зарю. Они стояли у кабинета коменданта и, видимо, ждали нас. Заря недовольно цыкнула, но от комментариев воздержалась.