— Если коротко, Юрий Владимирович, то трансатлантические корпорации будут предпринимать решительные шаги для уничтожения СССР как государства. Имеются множественные доказательства того, что они давно реализуют такие планы.
Было видно, что Андропов недоволен таким ответом.
— Разверните немного свою мысль, Анатолий Романович.
Трефилов встал, и председатель не обратил на это внимания, открыв личный блокнот.
— После подписания контракта СССР забирает хорошую долю на рынке газа в Европе. Не великие деньги в целом, но в частности это своего рода вызов. Такой вызов нам не простят. С помощью санкций результата им не добиться — коммерсанты ищут выгоду, и санкции обходить научились. СССР — страна самодостаточная, обладающая людскими и промышленными ресурсами, а страны Варшавского Договора, наполовину от нас зависящие, могут восполнить то, чего не будет хватать. СЭВ, правда, не работает так, как нужно. Эта организация неповоротлива, да и нет у нас единой валюты, чтобы соперничать с долларом. Это существенный недостаток, но не критичный.
— Вывод? — нетерпеливо дернул плечом Андропов.
— Подключение стран Западной Европы к газовой системе СССР и интенсивная разработка нами новых газовых и нефтяных месторождений вынуждают спецслужбы во главе с ЦРУ приступить к активной фазе плана Альфреда Розенберга, известного ещё с тысяча девятьсот сорок первого года. Конечно, этот план изменён под сегодняшние реалии, но суть остается такая же — расчленить СССР на независимые республики по территориальному признаку, а потом расчленить оставшуюся в одиночестве РСФСР.
— Не слишком вы сгущаете? — нахмурился Юрий Владимирович.
— Генерал Кудрявцев тоже считает, что страну тихо дербанят, — встрял Ткачёв, не извиняясь. — Спецы западных служб действуют нагло и уверенно, будто уголовники, которые считают территорию своей.
Андропов резко развернулся к Андрею Викторовичу.
— Объясните?!
— Без проблем, Юрий Владимирович. Я впервые сталкиваюсь с тем, что махрового уголовника, по которому давно плачет тюрьма, я должен допрашивать с разрешения замминистра МВД. Это как можно понять?!
Ткачёв сердито взглянул на свои руки.
— А женщина, которая всего лишь, близкая родственница Генерального секретаря, ставит мне какие-то условия! А чтобы встретиться с информатором, мне нужно сбросить наружку из МВД! Налицо уже раскол… внутренний.
Трефилов выпучил глаза после этих слов, а Андропов, наоборот, внешне казался спокоен. Только сжимал и разжимал в кулак пальцы правой руки.
— Ещё до событий в Зареченске, — продолжал Андрей Викторович. — Я заметил, что люди… простые и обыкновенные люди, начали вести себя по-другому. Нет того романтизма пятидесятых, когда мы работали на всеобщее благо. Резче стал индивидуализм, собственничество и желание выделиться. Да вы и сами знаете, стоит вспомнить дело на «Ждановской».
Тут Ткачёв наступил на «больной мозоль» Андропова. Председатель резко стукнул ладонью по столу.
— Хорошо, Андрей Викторович. А что вы предлагаете?
Ткачёв растерялся — он не был готов к такому вопросу. На помощь пришёл Трефилов.
— Юрий Владимирович, разрешите?
Андропов кивнул.
— В связи с тем, что западные спецслужбы ведут активную разработку наших партийных функционеров второго и третьего звена, а также чаще стали действовать через главарей криминала, предлагаю начать оперативную работу в направлении выявления связей…
— Вы предлагаете, — усмехнулся Андропов. — Ввести тридцать седьмой год? Объявить нынешних партработников врагами народа?!
— Было бы неплохо, — буркнул Ткачёв. — И воров в законе присовокупить. Слишком часто на них выходят из-за бугра с различными предложениями. И ведь не отказываются!
Юрий Владимирович опять хотел ударить по столу, но сдержался. Только нажал кнопку интеркома и тихо сказал:
— Принесите коньяк и закуску. Меня ни для кого нет…
1981 Глава 11
Под коньяк беседа пошла более продуктивная. Трефилов с Ткачёвым наметили план оперативной работы, и Андропов с ним согласился.
Юрий Владимирович не пил — берёг здоровье. Сахарный диабет давал знать. А Трефилов с Ткачёвым бутылку коньяка уполовинили.
— Приступайте к делу, товарищи, — Председатель дал понять, что генералам можно уходить. Андропов выглядел сильно усталым и глядел на бумаги с планом, разложенные на столе склонив голову на поднятую руку. — Анатолий Романович, о ходе работы докладывайте мне лично раз в неделю.
Трефилов ответил «есть», и потянул за руку Ткачёва, но тут Андропов будто что-то вспомнил.
— Андрей Викторович, задержитесь на пару минут…
Когда Трефилов вышел из кабинета, Председатель поднялся и кивнул на бутылку.
— Не стесняйтесь, генерал.
Потом Андропов подошёл к Ткачёву и присел рядом на стул.
— Скажите, Андрей Викторович, а на ваш взгляд какова возможность того, что западные спецслужбы успешно проведут свою операцию?
Ткачёв уже наливший в рюмку коньяк, так его и не выпил.
— Если начистоту, то боюсь, что мы уже опоздали с принятием контрмер… Но поборемся, а там видно будет, — генерал ока не понимал к чему клонит Председатель.
— Я попрошу вас, Андрей Викторович, не упускать из виду «бриллиантовую мафию». С вашими связями в МВД, я думаю, это возможно.
— И кому докладывать о возможных намерениях «мафии»?
— Лично мне, — улыбнулся Андропов. — И ещё одно… И пусть это останется между нами… Сформируйте «особую» группу для сбора информации по «бриллиантовым» фигурантам. И группа должна быть готова к… решительным действиям.
Выходя от Председателя, Ткачёв ещё не понимал «конструкцию», предложенную ему для создания Андроповым. Выпитый коньяк и пережитые недавние события не дали Ткачёву сосредоточиться. Только войдя в свой кабинет, и не обратив внимания на обеспокоенный взгляд секретаря, генерал собрал в уме весь ход разговора. И понял, чтобы до конца сложить «конструкцию», ему нужен человек, разбирающийся в тонкостях взаимоотношений советской «элиты». Иначе Ткачёв будет тыркаться носом в помойные углы закулисных интриг.
Автондил отпадал. Авторитет слишком хитёр, чтобы не использовать генерала в своих целях. Кудрявцев тоже отпадал. Андропов же прямо сказал, что задача по «бриллиантовой мафии» никому не должна быть известна. Кто бы ещё смог помочь Ткачёву разобраться?
Андрей Викторович снял трубку и набрал известный ему номер.
— Вас слушают, — послышался приятный женский голос.
— Я хотел бы заказать столик на двоих, скажем, часа через два…
— Секундочку, — попросила женщина. Послышалось шуршание, будто листали страницы. — Ресторан «Новые Черёмушки» в шестнадцать ноль ноль. Вас устроит?
— Вполне, — пробурчал Ткачёв и повесил трубку. — Ещё бы знать где этот ресторан…
Ткачёв приехал в ресторан в дурном расположении духа — сегодня работа совсем не клеилась, ранение Жевнова не было пустяковым, да вдобавок разболелась голова. А тут ещё швейцар на входе вручил генералу букет из роз.
— Просили передать, — сказал швейцар, пожимая могучими плечами.
Администратор проводил генерала до столика.
— Цветы поставить в вазу?
— Что? — не понял Андрей Викторович. — А, да, конечно…
Администратор ушёл, а к столику подошла маленькая изящная женщина в элегантном платье. Она улыбнулась Ткачёву умело накрашенными губами и прошептала:
— Вам привет от Хмеля.
Андрей Викторович не сразу сообразил, что женщина назвала пароль, и какое-то время удивленно её разглядывал.
— Генерал, приходите в себя, — попросила она. — Мы будем обедать, или в гляделки играть?
Ткачёв, наконец, понял кто перед ним и засуетился. Принесли вазу с цветами, напитки и закуски.
— Что вы хотели? — женщина умело расправлялась с салатом.
— Мне нужен человек. В некотором роде аналитик по взаимоотношениям в высших эшелонах власти. Для консультаций.
Она глотнула из бокала клубничный напиток.
— Как скоро?