Беседа с Автнодилом была нервной, и генерал подумал над тем, что было бы неплохо посетить туалет, перед тем, как выйти в зал и занять столик у окна. Перед входом в туалетную комнату Ткачёв увидел своего «старого знакомого» — Джона Кэрдайна.
— Год демет! — вскрикнул Джон. — Даже в сортире от вас не спрятаться!
Андрей Викторович тоже удивился случайной встрече.
— Каким ветром вас сюда занесло, Джон?
— Решил на прощание поесть любимой солянки. Завтра уезжаю в штаты, но, надеюсь, что ещё вернусь… У меня тут остались кое-какие дела.
— Неужели вы вернётесь, чтобы мне отомстить?! — шутливо спросил генерал, заталкивая ЦРУшника в туалет и закрывая защелку.
Джон явно испугался.
— Что вы ещё надумали, Андрей?!
— Хм, вы узнали моё имя, и теперь мне придётся вас убрать, — продолжал шутить Ткачёв. — Здесь тихое место для того, чтобы встретить смерть. Не так ли?
— Ноу! Чёрт, нет! Что вы хотите?
— Вы решили убежать, так и не отдав мне долг, Джон! Это непростительно…
Андрей Викторович, видя крайнюю степень испуга Кэрдайна даже подумал, что переборщил с угрозами.
— Джон, я же пошутил, — насмешливо поглядывая на намокающие штаны ЦРУшника, проговорил он. — Но насчёт долга — это я серьёзно.
Джон кинулся в кабинку.
— Это последствия ваших пыток, Андрей. Я вам этого никогда не прощу!
— Подумаешь, разок по почкам получили. Я уверен, ваши доктора проведут терапию. Зря вы на меня обиделись…
Из кабинки выглянул довольный Кэрдайн.
— Ладно. Говорите ваше третье желание.
— Кто, кроме ЦРУ проводит операцию по изменению политических силСССР?
Кэрдайн самодовольно усмехнулся.
— Никто, Андрей. Ну, если только вы сами. Хорошо. Я вам кратко расскажу…
Джон подошёл к умывальнику и взял салфетки.
— Меня удивляет, Андрей, что вы продолжаете упираться в то, чего давно нет. Конечно, если вернуть тридцать лет назад, то ваши действия объяснимы, но сейчас другое время. Другая реальность, если хотите…
— Что вы под этим подразумеваете, Джон?!
Кэрдайн ловко бросил комок мокрых салфеток в круглую корзину для мусора.
— А то, что СССР в том виде, в котором он был тридцать лет назад, давно нет. Это подтверждает все, что тут происходит. Даже ваша «операция» в Ташкенте. Вы, Андрей, просто марионетка в руках Андропова. Он использует вас… для проникновения в полноту власти. А потом забудет и выкинет.
Ткачёв насмешливо покрутил головой в отрицательном жесте.
— Вы многого не знаете, Джон. А делаете поспешные выводы.
Кэрдайн нисколько не смутился.
— Возможно, Андрей, что мы многое о вас не знаем. Возможно, что у вас есть какая-то силовая оперативная группа, помогающая вам. Что говорит об успехах операций в Зареченске и Ташкенте. В одиночку вы бы не справились. Но это ничего не меняет. Существенно — ничего. И я удивлён, что вы этого не понимаете.
— И что я должен понять?! — генерал не понимал, к чему клонит Кэрдайн.
— То, что вы лишь пешка в многоходовой игре. Так же, как и я. Но я за роль пешки получаю какие-то блага, а вы… ровным счётом ничего. Причём, я могу что-то поменять, а ваши усилия напрасны. И в чём логика, Андрей? Допустим, я бы ещё понял, что ваши труды могут что-то изменить…
— Хорошо, а что поможет изменить? — заинтересованно перебил Ткачёв.
— Практически? Ничего. Уже более двух десятков лет работает такая машина, Андрей! Такие деньги вложены! И вы думаете остановить эту машину?! Да она проедет по вам и даже не заметит!
— Любой танк можно остановить метким выстрелом из пушки, — попытался возразить Ткачёв.
— О! — взмахнул руками Кэрдайн. — Вот только не надо! Пушек у вас не хватит, Андрей. А если и хватит, то нет снарядов и людей, готовых выстрелить. Время, когда люди бросались под танки с гранатой, прошло. Легче сесть на этот танк и ехать дальше.
— Вы не верите в советских людей?!
— Нет, — спокойно ответил Кэрдайн. — Если бы верил, то попросился бы куда-нибудь в другой регион. Ладно, я и так много болтаю с вами.
Он собрался уходить и Ткачёв не стал его останавливать. Несмотря на то, что генерал не так долго работал в КГБ, но всё же знал, что в ЦРУ работают далеко не дураки, умеющие оценивать степень угрозы. А Кэрдайн сейчас вёл себя так, будто уже выходил победителем, заранее зная исход схватки. И это было явно не на пустом месте.
Андрей Викторович вдруг осознал, что расстроился. Расстроился от того, что не в силах дать в лоб этому американцу. Так треснуть, чтобы мозги расплющились по черепной коробке. Потому что уже много лет, оказывается, кто-то собирается у него отнять то, чем он жил. И Кэрдайн тупо за деньги, за блага помогает им. И за ним стоит сумасшедшая поддержка, а за Ткачёвым только жалкая горстка людей. И ему, бывшему оперу, а теперь целому генералу всемогущего КГБ и противопоставить нечего! Но Глушко с Вороном надо найти. Нельзя отдавать их на растерзание.
Неожиданно в туалет зашёл Хмель. Агент выглядел тоже расстроенным.
— Викторыч, мы не можем найти твоих людей. Всю квартиру осмотрели, обнюхали и лизнули стены. Никаких следов…
Хмель пытался шутить, и это ещё больше тревожило Ткачёва. Выделенный им Автондилу час времени заканчивался.
— Как ты меня нашёл? — безучастно спросил генерал, понимая, что Ворона и Глушко он потерял.
— Я не увидел тебя в зале, но заметил, как из туалета выходит наш общий знакомый. Вот и подумал, что ты здесь с ним беседовал. Третье желание он же так и не выполнил…
Генерал молчал, пытаясь найти выход из тупика. Потом вздохнул притворно-горестно.
— Выхода нет. Придётся трясти Автнодила по полной… Ты готов к драке против двух здоровых мужиков?
Хмель усмехнулся.
— В последнее время я что-то размяк. Предпочитаю не отбивать кулаки о железные лбы. Но если надо, то пошли. Показывай, кто там шибко здоровый.
— Видел двух мужиков прямо по коридору из туалета?
— Э, Викторыч, это против правил! — Хмель сделал вид, что жутко испугался. — Там я видел только двухстворчатые шкафы, затянутые в костюмную ткань! Прости, но я не Дон Кихот.
Шутки агента рассмешили генерала, но это был скорее нервный смех, нежели веселье.
— Ладно, «Дон Кихот», пошли. Попробуем зайти мирно…
И только они вышли из туалета, как столкнулись с официантом, ищущим кого-то у кабинета Автондила.
— Это он, — показал на Ткачёва один из охранников.
— Товарищ Ткачёв, вас к телефону. Срочно! — выпучил глаза официант.
Хмель, тем временем, куда-то скрылся. Не найдя агента, генерал удивлённо почесал затылок.
— И где ваш телефон?
— Там, за стойкой администратора. Прошу.
Такой вызов не то, чтобы удивил Андрея Викторовича. Он подумал, что это те, кто держит Ворона и Глушко. Сейчас начнут требования выдвигать…
— Слушаю, Ткачёв, — недовольно проговорил в трубку, любезно поданную администратором.
— Андрей Викторович, прошу вас выйти из ресторана. С вами хотят поговорить…
— А кто сейчас со мной говорит?
— Генерал Федорчук. Нас друг другу не представляли, но у нас будет ещё время познакомиться очно. А сейчас выйдите на улицу, вас ждёт машина.
Ткачёв отдал трубку администратору, накинул пальто, отданное с вешалки угрюмым швейцаром, и вышел на улицу. Увидел, как стоящая невдалеке черная «Волга» мигнула фарами.
— Похоже, я опять куда-то влип, — тихо произнёс генерал, подходя к машине.
Ему открыли дверь.
С заднего сиденья на генерала смотрел плотный беловолосый мужчина.
— Присаживайтесь, генерал, — вежливо пригласил он Ткачёва. Настолько вежливо, что Андрей Викторович слегка растерялся, но совладав с замешательством, сел в машину.
— Владимир Васильевич, — протянул ладонь мужчина, улыбнувшись. Улыбкой, правда, назвать это было сложно — уголки глаз мужчины лишь слегка вытянулись, но было ощущение, что он именно добродушно улыбнулся. Ткачёв пожал руку.
— Андрей Викторович…
— Я знаю. И не только ваше имя и отчество, но и где держат ваших людей.
— Хм, так это вы просите меня прекратить наблюдение за Горбачёвым?