Что ж. Для юноши, как самурай стремящегося к смерти, лесной человек действовал толково. Когда твой соперник — бронированная глыба, а на тебе только домотканые штаны и рубаха, лучшей стратегии и впрямь не придумаешь. Неужели взамен смерти Велемир готов удовольствоваться утешительным призом в виде славы?
А стратегия, избранная им, себя оправдала. Движения Готтарда становились все медленнее и неуклюжей. И все ближе, все чаще наскакивал на него соперник. Как петух, прям… в хорошем смысле этого слова.
Наконец, сделав неудачный встречный рывок, сэр Готтард пошатнулся. Затем припал на одно колено, пытаясь опереться на меч. Но равновесия удержать не сумел. Подоспевший Велемир ударил соперника клинком в грудь. И хотя кольчугу пробить ему не удалось, но от прямого удара человек-гора завалился на спину. Для закрепления результата лесной человек снова атаковал. Уже без всякого оружия — просто ударом ноги.
Выпуская из рук меч, сэр Готтард рухнул на траву. Шлем слетел с его головы открывая лицо. Серое, потное лицо человека средних лет. Причем выбритое наголо.
— Ха! — с презрением воскликнул Велемир, — да у тебя и усов даже нет! Как у бабы… или как у младенца.
И занес меч для финального удара.
Медлить дальше смысла не было. Оставалось надеяться, что заклинание Аль-Хашима преодолеет окружности-борозды, проделанные посохом белого старика.
Заклинание преодолело. Будучи рассчитанным, видно, и на преграды посущественней. Однако, проникнув в тело лесного жителя, я успел пожалеть об этом. Треск, яркие ослепительные вспышки, жгучий жар, чередующийся с нестерпимым холодом — вот что ждало меня в новом вместилище. А чего там не было, так это ожидаемой пустоты. Все кипело, бурлило и бушевало. Буйство первозданного хаоса, иначе не назовешь.
Хаос, противоречие, внутренняя борьба не на жизнь, а на смерть. И в пучину, в эпицентр этой борьбы я имел несчастье угодить. Не знаю, правду ли говорят насчет бессмертия души. Но… о-хо-хо, как же не хочется самому это проверять!
Эпилог
Но все-таки хорошая штука — память. Особенно если она не подводит в критический момент. Помню, вот меня как-то подвела… на экзамене, который я тогда завалил. За что и вынужден был переехать из общаги почти в центре города на окраину. А в универ добираться на маршрутке. Всякий раз продираясь через утренние пробки. Одна из таких поездок и порушила мне всю судьбу.
Но дважды так облажаться я не имел права. Поэтому, столкнувшись с кипящей-бурлящей душой Велемира я, за миг до гибели… теперь уже окончательной, вспомнил-таки про спасительное заклинание. И поспешно перескочил с его помощью в тело сэра Готтарда.
И вовремя. Тем более, что вселение мое пришлось кстати. Две души в одном теле не каждый выдержит. Включая Велемира.
Роняя меч, лесной житель схватился руками за голову и неуклюже попятился, спотыкаясь. Оглушенный и ослепленный, он сделался беспомощней новорожденного щенка. Чем дал возможность сопернику переломить ход поединка.
Грузно поднявшись, сэр Готтард подхватил свое оружие с земли. И на ходу, размахнувшись, снес Велемиру голову. Под разочарованные и огорченные вопли зрителей, до последнего надеявшихся на победу сородича.
А салютовал мечом в знак успешного окончания поединка уже я. Даром, что руками сэра Готтарда. Вселение в новое тело прошло, что называется, без сучка без задоринки. И просто удивительно, что такое могучее вместилище могло принадлежать столь слабой душе.
Впрочем, это уже лирика. Как я уже говорил, лесных людей исход боя, мягко говоря, не порадовал. Но и на обман с вероломством они не решились. Не стали нарушать обещание, данное сэру Готтарду.
«Что ж поделаешь, — высказался по этому поводу белый старик, — Божий Суд есть Божий Суд. Надеюсь, что жертв для Выя нам хватит и без вас».
Может быть я ошибаюсь… Но, как мне кажется, это отсутствие товарно-денежных отношений столь положительно сказалось на честности местных жителей. Или они боятся гнева своих богов — вердикт вынесших в поединке Готтарда с Велемиром. Кто знает…
Так или иначе, но и спутников моих выпустили из клеток. А на правах ложки дегтя, освободили от пут инквизитора-колобка с еще одним плененным монахом. Немного досадно, с одной стороны. Но с другой реальной опасности для нас эти субчики уже не представляли. Во-первых, потому что оказались в меньшинстве. Втроем-то с Вилландом и Эдной мы разделались бы с ними на раз. А во-вторых, главной целью инквизитора по-прежнему являлся Аль-Хашим. Он же в нынешних обстоятельствах становился для церковников из Фьеркронена недосягаемым.