Чармиан почувствовала, что на глаза навернулись слезы, и быстро вытерла их. Такая чувствительность ей не свойственна, но, вероятно сказывалась незнакомая обстановка, да и испытание, которое она недавно пережила.
Девушка забралась выше, но тропинка там стала еще круче. Чармиан сникла. Хотя она уже видела черепичные крыши деревенских домиков, они по-прежнему были далеко от нее.
Последовав примеру пастушонка, девушка села в тени большого валуна и посмотрела вниз.
Прямо внизу расстилалась плоская крыша «Аполлона», на которой возвышался флагшток с бело-голубым греческим флагом и вымпелом отеля — золотым солнцем на алом фоне. За отелем виднелась полоска пляжа с цветными точками тентов и кабин.
Белый бордюр пристани опоясывал берег; там на якоре стояли многочисленные яхты и катера. Среди них Чармиан различила белоснежный корпус «Ксантиппы». Дальше в море пестрели паруса яхт поменьше; круизный теплоход казался среди них сказочным Левиафаном. Синее море простиралось до самого горизонта, кое-где из его вод выступали силуэты других островов.
Эта картина при других обстоятельствах очаровала бы Чармиан, но сейчас девушка чувствовала себя здесь чужой. Ей не следовало приезжать на Гераклею; она не справилась со своей работой.
Конечно, Алекс выручил ее, но то, как он это сделал, расстроило Чармиан еще больше, чем собственный срыв. Актрисы, как она знала, часто паникуют перед выходом на сцену, но никогда не отказываются от роли. Мадам Дюваль не преминет раструбить об инциденте по всему салону, и Леон больше никогда не позволит ей выйти на подиум. Таким образом ее карьера манекенщицы закончится, так толком и не начавшись. А ведь вечером ее опять может охватить страх, а на то, что Алекс еще раз выручит ее, рассчитывать не приходится.
Чармиан обхватила руками колени и, опустив на них голову, задумчиво посмотрела на уходящий теплоход, страстно желая оказаться на нем и вернуться домой.
Под чьими-то шагами зашуршала галька на тропинке, и девушка испуганно посмотрела в ту сторону. Со стороны деревни по тропинке поднимался Алекс. На нем был не тот строгий костюм, в котором он был в зале, а простые брюки и тонкая рубашка. Чармиан вспомнила, что в конце шоу его не было в зале. Интересно, что заставило его пойти в деревню? Она теснее прижалась к скале, надеясь остаться незамеченной, но напрасно — от его внимательного взгляда ничего не могло скрыться.
Заметив девушку, Алекс остановился, потом свернул с тропинки и приблизился.
— Что ты здесь делаешь, черт возьми? — сердито спросил он. — И одета, как уличный мальчишка! — Он недовольным взглядом окинул ее одежду, которая от общения с камнями не стала выглядеть лучше.
Чармиан с вызовом посмотрела на него.
— Я вышла прогуляться. А когда я не на работе, я мшу одеваться, как нравится мне!
— Ты всегда на работе! В зале ли, на прогулке ли все видят в тебе одну из девушек Себастьена. Леон уверен, что ты всегда будешь выглядеть элегантно. Хорошей же рекламой для его салона ты сейчас выглядишь!
Чармиан с трудом удержалась от резкого ответа — ведь она была бесконечно благодарна этому человеку за то, что он выручил ее из глупого положения, в которое она попала по собственной вине. Она лишь сказала виновато:
— Простите. Я не думала, что встречу здесь кого-то, а уж тем более вас. А козам мой вид безразличен.
Но Алекс не смягчился.
— Если тебя не видели выходящей из отеля, то могут увидеть при возвращении, — сурово сказал он. — А ты выглядишь чуть лучше пугала.
— Я проберусь через боковой вход. Не думаю, что кто-нибудь узнает меня в такой одежде, — чуть слышно произнесла девушка.
Алекс перестал хмуриться.
— Пожалуй… ведь у тебя был только один выход, — согласился он. — Но твоя работа в том и состоит, чтобы тебя повсюду узнавали. — Он опустился на землю рядом с ней. — Что заставило тебя прийти сюда? Тебе бы лучше лежать на пляже, а не карабкаться по скалам.
— Я хотела посмотреть деревню.
— Она того не стоит. Кучка грязных домишек и узкая улочка.
— Грязных? — переспросила Чармиан с ноткой осуждения.
— Это не моя вина, уверяю тебя. Я охотно построил бы им новые дома, но, как сказала Алтея, они предпочитают старые порядки и противятся всему новому. Когда-то здесь стоял замок крестоносцев, но его разрушили, а камень использовали для строительства этих домишек. Да-да, — сказал он, заметив ее удивление, — франки доходили до этих мест; здесь побывали многие завоеватели. Нам нравится считать, будто мы происходим от античных греков, но наша подлинная история берет свое начало с войны за независимость. Моя мать больше походила на венецианку: у нее была светлая кожа и рыжие волосы, как у тебя… и такие же большие карие глаза.