Лариса. Да, и ей привет, и отцу.
Скворцов. Заеду к вам во вторник. Давайте. (Выключил телефон.) Кампусов у нас нет.
Лариса. Ну хорошо, нет кампусов.
Скворцов. Кстати, чтоб ты знала: меня просто наждаком по ране дерут за этот ваш кампус. Всё напряглось, ребята в Москве борзеют не по дням, а по часам.
Лариса. Я смотрю телевизор, читаю. Я в курсе, не надо меня пугать.
Скворцов. Я не пугаю. На мне теперь ваш Лондон, как пятно: семью спрятал в тылу врага… Надо вам дома показаться…
Лариса. А теперь послушай меня…
Скворцов. Скоро День города, губернатор нас собрал, просил на мероприятие прийти с женами и детьми. Когда мы потом остались вдвоём, спросил: «Твоя всё по заграницам?» Я мямлю: «Сын учится, поехала к сыну…» И он, знаешь, так кисло поморщился… Надо, говорит, показать жену и сына на Дне города. И тихо так, не под запись: «На тебя уже доброхоты телеги пишут – и мне, и в «контору»… Так что Витьку обязательно надо привезти.
Лариса. Коля, послушай, не надо Витю туда везти.
Скворцов. Почему? Я ему из Москвы позвонил – он обрадовался, сказал, в любой момент прилетит, сказал, хочет товарища взять с собой. Я сказал – нет проблем! Милости просим.
Лариса. Ну вот ты, прежде чем ему звонить, со мной бы посоветовался. Выслушай меня наконец.
Скворцов. А чего это ты так говоришь: туда! Не «туда», а «домой»… Сейчас установка: бизнесу пора определиться, с кем он. Наглядно. Понимаешь? Отец у меня теперь почётный казачий атаман.
Лариса. Я смотрю, ты уже совсем двинулся на этих казаках. Ты на них, извини, денег тратишь больше, чем на собственного сына.
Скворцов. Говорю тебе: времена другие.
Лариса. Хорошо, об этом потом. Я против, чтобы Витя туда летел.
Скворцов. Почему?
Лариса. Витя сильно изменился… Я не знаю даже, как с тобой на все эти темы говорить…
Скворцов. Какие темы?
Лариса. Это… Ты должен сам всё увидеть, я уже голову сломала…
Скворцов. Про что ты?
Лариса. Господи, уже и времени-то на разговор нет. Понимаешь, я тут узнала, что у него появился новый друг на кампусе… Витя хочет, чтобы он к нему переехал… Я с ним познакомилась… Очень странный. Очень… Я тебя только прошу, ты не лезь сразу к Вите с вопросами по этому поводу… присмотрись сначала…
Скворцов. С какими вопросами?
Лариса. Хотя, может, и надо тебе прямо его спросить, по-мужски… Не знаю.
Скворцов. Да про что ты, я нить потерял! Случилось с Витькой что?
Лариса. Понимаешь, этот его друг, будущий сосед, он… вызвал у меня опасение… Он наполовину мексиканец. Мать у него русская, уехала, нашла себе здесь мексиканца. Красивая… Этот друг мне показывал её фотографию… Отец у него знаменитый музыкант. Сейчас живёт здесь, в Амстердаме. Он дирижёр с мировым именем… Уже давно с ней разошёлся. Она нашла себе какого-то богатого египтянина, уехала к нему с сыном в Лондон…
Скворцов. К чему ты мне всё это рассказываешь?
Лариса. Сейчас поймёшь. Почему Витя так подружился с ним – я не знаю… Может быть, на почве того, что оба по-русски говорят… Очень странный молодой человек… очень… Мне показалось, что он не в ту сторону смотрит…
Скворцов. В смысле?
Лариса. В смысле девочек… Вернее, он совсем на них не смотрит. Так мне показалось… Я не знаю…
Скворцов. Та-а-ак…
Лариса. Наверняка я не могу этого утверждать, но я подумала, зачем моему сыну такой сосед… Он и старше его.
Скворцов. Так. И что дальше?
Лариса. Я, конечно, хотела с Витькой поговорить, но у меня язык не поворачивается. Тем более я ни в чём не уверена… Понимаешь, во всём остальном этот его друг, он очень хороший, очень воспитанный, слава богу, не наркоман, начитанный… вежливый… Прекрасный парень… Но ужасно странный…
Скворцов. Витька с ним прилетел сюда?
Лариса. С ним… Когда Витя мне сказал, что хочет в Амстердам на этот парад, – тут я в первый раз испугалась. Я испугалась по-настоящему, я знаю, чем этот Амстердам славится! Я спросила: «Сынок, почему Амстердам?» – «Я должен!» Но с таким выражением сказал… очень враждебно. И взглянул исподлобья.
Скворцов. Подожди, а что ты мне раньше не сообщила? Ты слова мне не говорила про это.