— Знаешь, о чём я подумала?
Он тяжело вздохнул и закатил глаза к тёмному небу.
— Может, сначала намекнёшь?
— Возможно, нужная нам книга находится в следующем месте. Может быть, даже не та, что про мальчика в пузыре, — она уселась рядом, ожидая ответа, но Драко промолчал. — Может, всё случится в третьем месте. В том, которое не отмечено символом. Оно отличается, так что там должно что-то быть.
— Может быть.
Гермиона не сочла это полноценным ответом.
— Драко, мне кажется, ты слишком полагаешься на предположение, что мы нашли заклинание, потому что уже…
— Я не буду снова ссориться из-за этого.
— …Изменили это. Создаётся впечатление, будто ты несерьёзно…
— Я не… Это моя жизнь, как я… Нет. Я не собираюсь об этом спорить, просто чтобы ты…
— Я не пытаюсь спорить! Я пытаюсь обсудить…
— Обсудить? Обвиняешь меня в каком-то дерьме, а, оказывается, ты просто обсуж…
— Я не обвиняю…
— Ты только что сказала…
— Мы сейчас ссоримся о том, как не поссориться? — уточнила Гермиона.
Она почти не сомневалась, что именно этим они и занимались.
Драко закрыл рот, покачал головой и снова уставился на жестянку.
— Чертовски бесишь.
Она сердито покосилась на него и, подтянув колени к груди, перевела взгляд на огонь. Подбросила в костёр ещё одну ветку, задев плечом его напряжённое плечо.
— Просто я волнуюсь.
— Знаю. А когда волнуешься, всегда начинаешь доводить.
— Это не…
— Прямо сейчас ты ничего не можешь поделать. Если только не хочешь помереть от беспокойства до того, как мы туда доберёмся…
— Ты не волнуешься?
Драко снял банку с огня, поставил её на землю между их ногами, но так ничего и не ответил.
29 ноября; 11:39
Драко начал опускать бутылку в ручей; Гермиона схватила его за запястье, но он и так замер. Они оба смотрели, как мимо проплывает рыба, хотя та не столько плыла, сколько скользила. Гермиона ждала, что рыба взмахнёт плавниками, откроет рот или дёрнется вверх, но та просто продолжала двигаться.
Драко высвободил руку, закрыл бутылку, и Гермиона перепрыгнула через ручей.
— Я бы сказала, хорошо, что мы в курсе, но думаю, мы усвоили урок на горьком опыте.
— История моей жизни, — пробормотал он.
— Надо же! И это я провоцирую опасные ситуации. Да это ты невезучий!
Драко впился в неё взглядом.
— Думаю, тогда тебе следует держаться от меня подальше.
— Опасные ситуации, помнишь? — Гермиона указала на себя пальцем, и он усмехнулся. — Знаешь, из нас вышла убийственная парочка.
— Из нас вышла ужасная пара.
Гермиона перевесила сумку на другое плечо и взглянула на него.
— Думаю, мы как бы уравновешиваем друг друга. Кто-то скажет, что я везучая, а с твоей… антипатией к опасностям мы вроде как держимся посредине.
— Я бы не сказал, что посредине.
— Ну, думаю, мы не так уж ужасны вместе.
Драко посмотрел на неё — она почувствовала его взгляд.
— Да. Не ужасны.
29 ноября; 2:42
Гермиона, дрожа, открыла глаза и поплотнее завернулась в простыню. Погода на острове по-прежнему держалась не слишком холодной, но ночью температура опускалась, к тому же она всегда зябла, когда уставала. Будто тело переставало выделять много тепла.
Хмыкнув, она посмотрела на лицо Драко, повёрнутое к ней в лунном свете, а затем оценила расстояние между ними. Наверное, Гермиона могла вытянуть руку и коснуться его кончиками пальцев, так что если она придвинется поближе, ничего страшного не случится. Разве только Драко не нравилось спать с людьми, которые к нему прикасаются или что-то в этом роде. Подползая ближе, она снова покосилась на его лицо, но он даже не шевельнулся.
О, после всего имевшего место ранее это было немного смешно. С этим парнем она… Что ж, это было смешно. Если Драко не понравится, что она спит настолько близко, он отодвинется, и тогда она всё поймет. И если утром он окинет её странным взглядом, она будет вести себя так, будто придвинулась во сне, или просто скажет, что сильно замёрзла.
Жадная до тепла, она подползла ещё ближе и замерла всего в миллиметре от Драко. Он лежал скрестив руки, и Гермиона решила, что ему тоже могло быть холодно; наклонив голову, она поискала край простыни. Драко тяжело вздохнул, и она застыла; подняв руку, он отбросил её волосы и пробормотал что-то насчёт удушья, но не отодвинулся. Неужели проснулся? Она накинула на него половину простыни — та грела не слишком хорошо, но тепло тела удерживала. Гермиона только начала обдумывать разные озорные идеи на случай, если Драко действительно говорил во сне, как его рука обняла её и крепко прижала. В тёплом коконе Гермиона прикрыла удивлённые глаза и заснула прежде, чем смогла осуществить свои коварные планы.
30 ноября; 14:06
Она ударилась головой обо что-то чересчур твёрдое и жёсткое для спины Драко, оторвалась от книги и уставилась на ствол перед собой. Она врезалась в дерево. Блестяще. Уже как минимум в десятый раз за эту неделю. Она точно заработает сотрясение мозга. На голове у неё появится какая-нибудь странная вмятина — в такую дети всегда жаждут ткнуть пальцем, — а мозг будет повреждён. Она будет ходить по школам в качестве живого примера и рассказывать об опасностях чтения во время прогулки по лесу. Затем начнёт забывать свою речь, и это станет похоже на мучившие её кошмары, в которых все смеются. Или на те ситуации, когда она пытается что-то объяснить, никто ничего не понимает, и она… Драко обогнал её — он шёл позади и отлично мог наблюдать её курс.
— Мог бы предупредить… — она раздражённо оглядела его трясущиеся от безмолвного смеха плечи и сердито забормотала: — Посмотрим, Человек-Рыба, поцелую ли я тебя опять. Грубый мелкий хорек. Дай только…
Продолжая бубнить себе под нос и потирая лоб, Гермиона обошла дерево. Она снова углубилась в книгу, выискивая место, где остановилась. Секундой позже книга куда-то пропала, чужая рука потянула за волосы, заставляя поднять голову, и Драко поцеловал её. Гермиона закрыла глаза и несколько секунд просто бестолково стояла. Дыхание ускорилось, она ответила на поцелуй: всего три движения губ, и Драко отстранился. Она слишком долго пыталась сообразить, почему он так самодовольно на неё смотрит.
— Это не считается, — Гермиона сердито уставилась на его губы. Сейчас она из принципа не могла повторить поцелуй. Гадёныш.
— М-м.
1 декабря; 11:01
Она поняла, что не может выдохнуть, до того, как сообразила, что не в состоянии сделать вдох — как раз перед тем, как упереться в стену. Она вскинула глаза на спину ничего не заметившего Драко и ткнула кулаком вперёд. Невидимая стена не шелохнулась, как и воздух, запечатавший горло. Казалось, кто-то влил в трахею цемент, и Гермиона вспомнила ту женщину. Она лягнула стену; лёгкие начали гореть, и Гермиону охватила паника. Что, если та женщина была настоящей? Что, если она умерла от удушья, а затем просто исчезла? Может, земля разверзнется… Ладно, думай, история, история… как же выбраться?
Она взглянула на Драко и с долей облегчения обнаружила, что он бежит к ней. Она жестом показала, чтобы он не касался стены, покачала головой и прижала ладони к преграде, очерчивая границы. Он остановился менее чем в метре от неё, его глаза расширились, а лицо побледнело. Из-за нехватки кислорода у Гермионы закружилась голова; ей казалось, будто на неё давит какой-то груз, но история, истор…
Драко поднял с земли палку, но, встретившись с ним взглядом, Гермиона покачала головой.
— Жук, — беззвучно произнесла она, и он нахмурился.
Гермиона попыталась сглотнуть и упёрлась ладонью в стену, чтобы удержаться в вертикальном положении. С мольбой в глазах она подняла вторую руку, согнула пальцы и пошевелила ими, словно жучиными лапками. Малфой дёрнулся, повернулся вокруг своей оси и бросился к деревьям.
Как бы она ни пыталась протолкнуть в горло воздух, ничего не получалось. Чернота начала паутиной расползаться перед глазами, а кружащаяся голова, казалось, стала тяжелее тела. Гермиона прижалась лбом к стене, стараясь сосредоточиться на носках кроссовок и пытаясь убедить себя в собственной правоте. Она провела ладонями по преграде, ища хоть какой-нибудь намёк на выход, но та вдруг исчезла. Гермиона оступилась, дважды попыталась втянуть в лёгкие кислород, и тот наконец заструился по стиснутому горлу.