— А помимо этого, — Гермиона смотрела на Невилла, не уверенная, что ей стоит что-нибудь у него выпытывать, но он принял решение за неё. — Путешествия во времени, так далеко в будущее и прошлое, как только пожелаешь — не просто увидеть его, а быть там. Возможность излечить болезни? Или хотя бы вернуть тело в тот момент, когда болезнь ещё не развилась. И ты же читала историю о Либитине и Луцине, верно?
Гермиона трижды моргнула и выдохнула, перестав сдерживать дыхание. Она оглядела башни книг на своем кофейном столике и полуисписанный блокнот, а затем посмотрела на Невилла. Тот был возбуждён, его щёки покрылись румянцем, а глаза распахнулись. Путешествия во времени? Лечение болезней? Либо проклятие Анабель перекинулось на неё, либо она не нашла нужные книги, либо вся информация хранилась под другим названием этого растения. Она обнаружила лишь краткое упоминание о его иных силах. Но лечение болезней?
— Либитина… богиня мёртвых, а Луцина — богиня деторождения. Верно?
— Верно, всё так. Вкратце, это растение, цветок или дерево… Люди начали его использовать. И каждый раз Либитина и Луцина сливались воедино. Им нужно было…
— Смерть и рождение? Вместе… — Гермиона подняла глаза к потолку, её мозг стремительно обрабатывал информацию. — Погоди, у него есть сила убивать? Если дотронуться до него, или проглотить, или…
— Я не уверен. Большинство людей трактуют это так, что растение обладает силой возрождать мёртвых.
— Воскрешение.
— Именно. И даже более того — я имею в виду бессмертие.
Гермиона откинулась на спинку дивана и уставилась на коленку Невилла, не видя её. Всё оказалось гораздо сложнее. Возможность увидеть будущее, какое только захочешь, сама по себе наделяла могуществом. Но возможность вернуть тело в прошлое, чтобы спасти человека от болезни и даже смерти? Воскресить мёртвого? Неудивительно, что это растение связывали с богами и богинями, и вот почему большинство книг описывали его с благоговением. Такая сила была… Ну, вероятнее всего, выдумкой. Будь такое растение действительно обнаружено, кто-то бы постарался сохранить его для себя, но нашлись бы и те, кто попытался на нём заработать или использовать его силы, чтобы править людьми и цивилизациями. Из-за него разгорелись бы войны.
Если только оно не вымерло. Или же человек, его обнаруживший, скончался прежде, чем успел кому-то о нём рассказать. Но господи, если у неё получится его отыскать? Если у всех этих слухов имелось основание? Исцеление болезней. Никому бы не пришлось страдать, как Люпину, а если оно возвращает внешность, то Билл и… Все болезни в мире! Количество людей, которых можно спасти!
В мозгу крутилось множество возможностей и вопросов. Она повернулась лицом к Невиллу, открыла рот, чтобы озвучить один — любой, когда пламя зарычало прямо перед ними. Из него, споткнувшись, вышел Гарри — он отряхивал рубашку и смотрел на Гермиону, приподняв брови. Она покосилась на часы — пять минут восьмого — и робко взглянула на Гарри.
— Мы должны были отправиться на ужин ещё пять минут назад. Я четверть часа слушал, как Рон и Луна препираются по поводу какого-то создания из «Придиры», и…
— Прости, Гарри. Мы немного замешкались.
Он шагнул вправо и протянул руку к камину. Прищурился, заметив, какими безумными глазами Гермиона окинула книги, но закрыл рот, когда она всё же встала.
— Дин с Лавандой тоже пришли.
— Отлично, — откликнулась Гермиона и пожала плечами в ответ на его осторожный взгляд.
— Что же вы, ребята, обсуждали?
— Флобмошек, — выпалил Невилл и засмеялся, когда Гарри застонал.
Для Гермионы не осталось незамеченным любопытство, с которым Гарри осмотрел кофейный столик прежде, чем обхватить её за плечи, направляя к тесному камину. Она толкнула его бедром, отвлекая, и бросила щепотку порошка.
Пока они кружились в вихре пламени, её вдруг осенило. Драко Малфой, его побелевшие костяшки, когда он вцепился в книгу и сунул её подмышку. Растение, которое может позволить увидеть будущее, путешествовать во времени, подарить бессмертие и возродить мёртвых. Если Малфой искал Доминус Темпорис, в случае его успеха разрушительную силу этого растения ограничить будет сложно. В её мозгу вспыхнули красные глаза и образ тела лучшего друга, повисшего на руках у Хагрида. Гермиона почувствовала, как сердце болезненно стукнуло, а пальцы крепко сжались в кулаки.
Малфой ни за что не доберется до него раньше неё.
========== Часть вторая ==========
20 февраля; 11:49
Гермиона поправила стопку книг в руках и открыла рот навстречу холодному ветру, надеясь остудить обожжённый язык. Пенопластовый стаканчик приятно грел замёрзшие пальцы, но горячий чай, похоже, всё же опалил вкусовые рецепторы. Высунув язык, Гермиона нелепо сморщилась, согнулась и в этот самый момент заметила его.
Она почти убедила себя в том, что испытывает галлюцинации. Последние несколько дней она провела, с головой погрузившись в исследования, так как благодаря подсказанному Невиллом названию количество книг на её кофейном столике как минимум удвоилось. В результате Гермиона приобрела недосып, проблемы со зрением и паранойю на тему того, как сильно её опережал Малфой. Сейчас его голова была повернута к плечу, а лицо наполовину скрыто воротником мантии, но снисходительно выгнутые брови и белые волосы, подхваченные ветром, не оставляли места для ошибки. Гермиона, прячась, втиснулась между двумя идущими рядом людьми, и, едва Малфой свернул в боковую улочку, захлопнула рот.
Оглянувшись по сторонам, она нерешительно качнула руками, не зная, что делать со своей ношей, и зашагала по брусчатке. От каждого движения чай плескался о крышку, а книги норовили выскользнуть из захвата. Гермиона с сожалением покосилась на стаканчик и опустила его в мусорную корзину, затем выхватила палочку и притормозила, чтобы выглянуть из-за угла здания. Спина Малфоя оказалась прямо перед ней. Кожаные перчатки блестели в тусклых солнечных лучах — одной рукой он пригладил волосы, а второй потянулся к двери. Надпись наверху гласила, что это антикварный магазин, и Гермиона закусила нижнюю губу.
Малфой, конечно, богат, но она сомневалась, что он приобретает дорогой антиквариат, дабы развеять скуку. Хотя она мало что о нём знала, кроме того, что он являлся Пожирателем Смерти и одним из худших мерзавцев, которых она имела неудовольствие знать. Ситуация в целом напоминала ей лето перед шестым курсом, и она снова задалась вопросом: что бы случилось, если бы они всё выяснили тогда, а не в тот момент, когда Дамблдор рухнул к подножию башни.
Гермиона жалела, что сейчас у неё не было мантии Гарри. Так или иначе, на помощь рассчитывать не приходилось, и она покорно прислонилась к стене магазина и стала ждать. Время от времени она выглядывала из-за угла и каждые тридцать секунд смотрела на часы. Вероятно, Малфой осматривал ассортимент и даже мог что-то приобретать. Возможно, он делал покупки для своей матери. Гермиона помнила: в мэноре имелись кое-какие антикварные вещи — она заметила их во время своего посещения особняка, хотя не исключено, что тогда её восприятие было затуманено страхом и болью.
Она снова высунулась из своего укрытия — Малфой как раз выходил, губы его были приподняты в ухмылке, а глаза внимательно изучали улицу. Гермиона отскочила, уверенная, что за эту долю секунды он её заметил. Быстро развернувшись, она открыла дверь лавочки, перед которой стояла, и нырнула внутрь. Прошла во второй проход — подальше от окон — и впилась глазами в коробки с перьями, отсчитывая в голове секунды. Вот Малфой поворачивает на эту улицу, и если он её действительно засёк, то направляется к этому магазину. Вот он останавливается и… Гермиона задержала дыхание, ожидая, что сейчас услышит, как холодный воздух врывается в тёплое помещение. Но было тихо. Все бы прошло гораздо лучше, будь она в курсе, что Малфой затевает, пока сам он не знал о её интересе. Наверное, теперь он станет вести себя гораздо осторожнее… может, даже, слишком.
Гермиона досчитала до тридцати и вышла из укрытия; сохраняя деловой вид, она исподтишка изучала витрины. В магазине Малфоя не было; она вышла на улицу — там его тоже не оказалось; свернула в проулок — пусто. Бодро шагая к антикварному магазину, она не могла удержаться от того, чтобы не озираться по сторонам, в результате чего прохожие смотрели на неё кто с удивлённым узнаванием, а кто и с боязливым подозрением. Гермиона хотела было приподнять воротник мантии и прикрыть им рот, шаря глазами по улице, как заправский детектив. От этой мысли она громко фыркнула, и пожилая дама, идущая рядом, отшатнулась в сторону.