Он присел на корточки с другой стороны костра, держа кинжал над пламенем. Гермиона осторожно, стараясь ничего не пролить, подняла банку и поставила её на лезвие. Малфой положил локоть на колено и уставился на огонь, а Гермиона поворошила веточки — оба они старались не обращать внимание на неловкость, возникшую от обоюдного игнорирования.
— Надо дождаться, пока закипит.
— А я уж решил, что тебе нравится пить тёплую воду.
Что ж, это была попытка нормального общения. Малфой сидел тихо и неподвижно, пока Гермиона подбрасывала прутья, но не давая костерку слишком разгораться. Малфой держался за рукоятку почти у самого огня, и если жар станет нестерпимым, он просто не сможет долго высидеть. Взгляды, которые Малфой бросал на Гермиону, давали ясно понять, что он думает о том же самом.
Время в ожидании тянется бесконечно — никогда ещё это высказывание не было так правдиво. Казалось, миновали часы, прежде чем от воды пошёл пар — Малфой то и дело ёрзал от дискомфорта и жара. Судя по ощущениям, целые дни спустя на поверхности появились первые пузыри — Малфой пристально вглядывался в банку, то ли желая заморозить её, то ли воспламенить. Похоже, он отсчитывал секунды, стискивая зубы в такт, и это сводило Гермиону с ума. Она лишь сильнее нервничала, и ей хотелось ткнуть его пальцем.
Как только на водной поверхности появился четвёртый пузырь, он опустил банку на землю перед собой и вытащил из-под донышка лезвие. Потом переложил кинжал в левую руку и вытянул пальцы на правой, словно кот. Гермиона подбросила в огонь ещё немного палочек, понимая, что придётся повторить эту процедуру пару раз. Она сомневалась, что Малфой согласится помочь ей наполнить бутылку, но, по крайней мере, они могли утолить жажду. Они оба молчаливо ждали, пока вода остынет — Гермиона ковыряла кору, а Малфой смотрел на банку.
— Можешь выпить половину первым, — предложила она, когда пар почти совсем перестал виться.
— Грейнджер, я не подопытный кролик. Ты первая.
— Я думала, ты не захочешь пить после гряз…
— Ты думала, я не догадаюсь, что в воде может быть та же зараза, что и в реке.
Гермиона вспыхнула — в этом и крылась основная причина её предложения. Если бы она пила первой, ей бы наверняка пришлось выслушивать малфоевские жалобы по поводу маггловских бактерий. Но, даже мучаясь жаждой, Гермиона относилась к озеру с сомнением. Нельзя было сказать, что она предлагала Малфою смерть — если бы действие магии оказалось тем же, как тогда с рекой, у него бы осталась вода, с помощью которой можно было бы выбраться из западни.
— Мы сделаем это вместе, — решилась Гермиона и обошла костер, чтобы взять банку. — Мы бы вряд ли выяснили местоположение той стены, действуя поодиночке, так что лучше нам пить вместе. Я знаю, ты доверяешь мне не больше, чем я тебе, так что сделаем это одновременно. Таким образом…
— Ты, похоже, никогда не заткнёшься, если умудряешься столько болтать даже с пересохшим горлом, — прохрипел он.
Малфой протянул руку к банке, раздражённо фыркнул и сложил ладони чашечкой. Гермиона закинула сумку на плечо, налила ему в руки тёплую воду, а потом поднесла к губам горячий край. Малфой смотрел на неё поверх пальцев, и она видела, как вода капала с его запястий — а ведь сама Гермиона уже сделала глоток. Было ясно, что он будет выжидать, но она ничего не могла с этим поделать.
Прочувствовав неприятный вкус, Гермиона вздохнула с облегчением — она, наконец-то, пила, и никакого магического эффекта не проявилось. За два глотка осушив половину банки, она едва не допила всё до конца, войдя во вкус. Ей так и следовало поступить — ведь Малфой медлил, вынудив её проглотить воду первой, но эта идея не доставила никакого удовольствия.
Гермиона откашлялась и протянула банку Малфою. Если бы его губы влажно не блестели, она бы решила, что он по-прежнему ждал, что с ней случится что-нибудь плохое. Он не прижимался губами к жестяному боку, а просто опрокинул ёмкость в рот — его кадык дважды дёрнулся — и опустил её.
Малфой поморщился от вкуса, но выглядел при этом таким же неудовлетворённым, как и сама Гермиона. Они приложили много усилий, а получили самую малость, и всё надо было повторять заново. Тело отчаянно жаждало большего, но по крайней мере, рот перестал напоминать бесплодную пустыню.
— Принеси ещё воды, а я соберу ветки, — вторую половину фразы Гермиона буквально прокашляла.
Малфой дважды прочистил горло.
— Это был приказ?
Они оба сердито уставились друг на друга, затем Гермиона встала и, повернувшись, принялась собирать прутья. Минуту спустя до неё донесся плеск воды.
18:29
По подсчётам Гермионы, они покинули озеро около часа назад и двинулись разными, но всё же соседними тропинками. Несмотря на краткосрочное сотрудничество и тот факт, что они всё равно шли практически вместе, шагать бок о бок было странно. И до нынешнего момента такое положение дел Гермиону устраивало.
Темнело, сумерки сгущались с каждой минутой, когда она обнаружила ещё одно кострище. Вокруг него валялось меньше животных останков: либо человек обглодал каждую косточку, либо здесь уже побывали птицы и закончили свою трапезу. Над пеплом всё ещё жужжали мухи, вокруг кострища темнели дорожки крови, а на клочке меха копошились какие-то жуки.
Гермиона испугалась: такая находка в темноте сама по себе была пугающей, к тому же являлась уже второй. Погружённая в раздумья, Гермиона пробиралась сквозь деревья — ей было необходимо видеть впереди кого-нибудь знакомого. В ней теплилось хоть какое-то подобие чувства безопасности, пока она знала, что даже если Малфой не придёт ей на помощь, напасть на двоих решатся вряд ли. Она вытащила из кармана перо, огляделась кругом и наткнулась взглядом на спину Малфоя, маячившую метрах в двух.
Она пошла за ним; под её ногой хрустнула ветка, и он обернулся, встречаясь с Гермионой глазами. Удивительно, что он вообще услышал её за шумом собственных шагов. Малфой открыл было рот, но передумал и, так и не отреагировав на её появление, отвернулся.
========== Часть одиннадцатая ==========
22:32
Гермиона сбросила сумку — саднящее плечо так и осталось вывернутым под странным углом. Многочасовая ходьба по лесу, во время которой Гермиона обливалась потом, терпела атаки насекомых и удары ветками, да к тому же тащила сумку, весящую как двадцать учебников, давала о себе знать. Расстелив на траве плащ, она плюхнулась на него — ноги горели, протестуя против дальнейших передвижений. Она стёрла со лба пот и почесала покусанные руки — под ногти тут же забилась грязь.
Малфой продолжил идти, но метров через пять остановился, и узелок из мантии с глухим стуком упал на землю. Малфой зыркнул на Гермиону, но от усталости не смог придать взгляду достаточной выразительности, повернулся спиной и сунул руки в карманы. Она с интересом покосилась на него, подтянула сумку поближе к себе и улеглась на плащ.
Было очень странно пытаться заснуть, находясь рядом с Малфоем. Использование в качестве кровати любого подвернувшегося клочка земли уже представлялось необычным, а осознание того, что Драко Малфой спит в непосредственной близости, откровенно нервировало. Гермиона задумалась, а не храпит ли она — не то чтобы она опасалась побеспокоить своего соседа. Она так же искренне надеялась, что не пускает во сне газы — Малфой без сомнения воспользуется этой возможностью унизить её. Гермиона представила, как просыпается, а над ней опять с видом психопата нависает Малфой: «Грейнджер, мне показалось, что ты пукнула». При этой мысли она фыркнула от смеха, и до неё тут же донеслись малфоевские стоны и бормотание.
21 мая; 12:32
— Тебе всё это не кажется знакомым? — Гермиона заговорила впервые за два дня.
— Кажется. Думаешь, мы ходим кругами или есть вероятность того, что большинство деревьев выглядят похоже? — это тоже были первые слова Малфоя — его язвительность никуда не делась.
Гермиона окинула деревья перед собой злобным взглядом, предназначавшимся Малфою, и протиснулась боком между двумя стволами. Вчера они играли в игру «Кто пойдёт первым», в результате чего полдня пробегали трусцой и вырубились очень рано, а всё потому, что не берегли силы. Сегодня, похоже, они оба пришли к мнению, что личность шагающего впереди не столь важна, если только разрыв не становился слишком большим. Гермиона, идущая в метре перед Малфоем, всё равно ощущала себя победительницей.