Калошин тем временем шагал по замерзшей улице к дому участкового инспектора Стукина.
Хозяин встретил его на крыльце:
– О, а я собрался на работу! Проходи, Геннадий Евсеевич! – он широко распахнул дверь.
– Нет, Сергей Валерьевич! Идем со мной к нашим милым старушкам! – Калошин махнул рукой вдоль улицы. – Надо разобраться с ними до конца! Такое у нас с тобой будет задание.
– Все-таки вопрос об отравленных грибах остается? – спросил Стукин.
– И не только… Понимаешь, Сергей Валерьевич, дело тут в чем? Одна из женщин может знать преступника, убившего Иконникова и Войтович. Солопеева видела этого человека, но её отравили, и, видимо, именно за это. Но за столом на поминках были одни старушки. Так?
– Ну, ещё трое стариков, – добавил участковый.
– А они разве прислуживали за столом? Не-ет, а ведь кто-то принес отравленные грибы и поставил их перед Солопеевой? Вот нам и предстоит дознаться, кто это мог быть. То, что это одна из женщин – факт! Она же должна быть знакома и с убийцей, и выполнить его просьбу – устранить свидетеля. И уж если она соглашается на преступление, то это должен быть или близкий ей человек, или…
– За деньги? – высказал свою догадку Стукин.
– Именно так!
– Да ну! Разве может женщина пойти на злодейство ради денег? Да и нет среди наших таких! – с горячностью заступился за старушек участковый. – Я их почти всех знаю давно!
– Ну, значит, легче будет найти… – пробормотал Калошин, сам мало веря в это. – И грибы… Кто-то любит их собирать, понимает, а кто-то никогда этим не занимался.
– Да женщины наши, особенно когда было голодное время, все грибами занимались, только… Я вот что думаю, товарищ майор, тот, кто принес банку с отравленными грибами, знал, что в банке яд. Это что, заранее было подготовлено? Для каких целей? – спросил Стукин, широко шагая по скользким колеям, изредка поскальзываясь и хватаясь за рукав Калошина.
– Ты и сам упадешь, и меня за собой прихватишь, – проворчал майор.
– Извини, валенки пора надевать, – Стукин пошел по снежному насту, прокладывая свежую тропинку. – Так я что говорю-то, специально ядовитые грибы вместе с сыроежками в банку заложили, ещё осенью. Так получается?
– Именно так! Страшный человек тот, кто это сделал, – вздохнул Калошин. – А о крысином выводке ты не слышал ни от кого из ваших женщин?
– О чём? – Стукин даже приостановился, глядя с неприкрытым удивлением на майора. – Какие крысы? Какой выводок?
Калошин усмехнулся, глядя на выпученные глаза участкового, и объяснил ему, что означают его слова. Тот облегченно вздохнул и сказал:
– Об этом надо поспрашивать всех, может быть, с какой-то фамилией связано?
– Возможно, только я думаю, что это, скорее, характеристика преступника.
Так, за разговорами, добрались до одного из домов. Но, к сожалению, хозяйка этого двора ничего нового не рассказала, не вспомнили никаких подробностей и ещё несколько женщин. День близился к закату, когда Калошин со Стукиным подошли к дому Степаниды Разуваевой, которая колола во дворе дрова.
Увидев мужчин, она встретила их радушно, не спрашивая, зачем пришли, сразу пригласила к столу. Успевшие устать и замерзнуть, те с удовольствием приняли её приглашение, и с огромным удовольствием принялись поглощать горячий наваристый борщ.
– Ну, мужики, знаю, что зря ноги бить не станете, дело у вас серьезное. Думаю, не можете разобраться вы со смертями этими. Спрашивайте, может, чем и помогу, – подкладывая на тарелки разваристую картошку, Степанида решила, наконец, заговорить о причине визита милиционеров.
– Да вопросы-то у нас всё те же. Кто у нас в грибниках числится? – спросил Стукин.
– Уж ты, Сергей Валерьевич, будто и сам не знаешь, что каждый второй у нас знаток, а то, что грибы, отравленные, на стол поставили, так это намеренно было сделано. Мне ещё моя мать рассказывала, как у них в деревне одна бабка специально такие грибы заготавливала. Вот захочет кто-то недруга своего извести, грибками-то и угощает. Их, эти поганки соленными-то и различить с хорошими трудно. Вот и держит кто-то в погребочке смерть невидимую.
– Ну и страсти ты наговорила, Степанида Макеевна, – покачал головой Калошин. – Это ж как надо ненавидеть, чтобы вот так, запросто, отправить человека на тот свет!
– А и ненавидят! Что ж думаешь, все честные да праведные? Иной злодей так вид сделает, что хочется за спину ему заглянуть: нет ли там крыльев!
– Да вы философ! – засмеялся майор. – А вот скажите, нет ли каких общих знакомых у Войтович и Солопеевой, или родственников?
– Знакомых-то – вся улица, а вы, как я понимаю, спрашиваете о тех, кого мы не знаем? Так ведь? – мужчины дружно кивнули в ответ. – Так потому и не знаем, что они нам неизвестны, – рассудительно ответила женщина.