Вскоре появился Костя Воронцов и доложил о результатах своей поездки. Он подтвердил все, что касалось пенсионера Гука. Дубовик со спокойной душой вычеркнул эту фамилию из списка.
– С лектором этим, товарищ подполковник, вообще ничего не понятно! – Воронцов достал записную книжку и, открыв её на нужной странице, прочитал:
– С женой не живет уже десять лет, алименты платит не регулярно, причем, каждый раз разные суммы, и только по почте. Живет в коммуналке, с соседями не общается, лектором работает полтора года. Там у них в этом обществе «Знание» с кадрами туго, вот они держат этого алкоголика.
– А что ж тут непонятного? – спросил Калошин. – Что ты, Константин, туману напускаешь?
– Дело в том, что они с женой живут в двух кварталах друг от друга, и десять лет он посылает алименты по почте?
– Да-а, это действительно, странно… А трудовую книжку ты его смотрел? Может быть, он где-нибудь в отдаленных районах работал?
– Нет, он к ним устроился без трудовой книжки, ему новую выписали. Сказал, что потерял, поверили… Соседи, правда, сказали, что он года два где-то пропадал, а сейчас у него часто ночуют, даже живут, неизвестные личности, но ведут себя тихо. Участковый претензий к ним не имеет.
– Ладно, будем наблюдать за ним, – сказал Дубовик. – Геннадий Евсеевич, я думаю, что Константину надо будет продолжить разработку Шаронова.
– Поселить его в гостиницу?
– А что, верный ход! Кстати, Костя, там живут две хорошенькие провинциалки, познакомишься, и будешь следить за лектором. Если сможешь, познакомься и с ним, составить ему компанию. По пьяному делу язык развязывается, глядишь, что-нибудь расскажет. И докладывать о каждом его шаге. Только не пережми, замкнётся – вообще ничего не узнаешь.
В это время позвонил начальник ОБХСС Гокке и сказал, что с ботинками «полный ноль», обувь фабрики «Скороход» покупает весь город. Других пока не завозили. Выделить неизвестного покупателя невозможно. А вот относительно деятельности и передвижений ревизора Карпеня кое-что проясняется, но его оперативникам нужен ещё хотя бы день. Сам ревизор ведет себя очень осторожно.
Пришел Сухарев. Узнав последние новости, разволновался:
– А ведь то дело, действительно, было громким. Я тогда участковым работал, и нас всех заставили ходить по домам и предупреждать жителей о нашествии крыс. Хотя больше ничего не случилось. А вот о том, что кого-то расстреляли, я не знал. Видимо, и в самом деле, засекретили. – Он стал мерить шагами кабинет. – Значит, думаете, «химик» в городе и связан с кем-то из гостиницы? Может, квитанция – это случайность, и кто-то просто ходил в гости?
– Участковый обойдет всех, кто живет в том районе, я распорядился, – сказал Калошин. – К вечеру должен отчитаться.
– Совсем забыл, Андрей Ефимович, тебе две телефонограммы поступили, – Сухарев протянул Дубовику листы.
Тот быстро пробежав их глазами, объяснил:
– Значит так! Отто Гринберг и Лазарев встречались на закрытом симпозиуме химиков в Москве в тридцать девятом. Подробности их знакомства, по понятным причинам, пока неизвестны. Но одно уже то хорошо, что мы не ошиблись: швейцарец приехал за книгами Лазарева. Следующее сообщение такое: к Булыге Лазарев не приезжал, и документов никаких тот ему не делал, хотя договоренность у них была. Булыга вышел на месяц раньше, но Лазарева не дождался.
– Неужели тот умер? – мрачно спросил Сухарев. – Тогда кого же нам искать? Что думаете?
– Никодим Селиверстович! Не беспокойтесь – нам есть, кого искать!
В кабинет заглянул Жернов:
– Товарищ подполковник, у вас совещание? Мне можно?
– Заходи, заходи! – опередил Сухарева Дубовик.
Журналист, как всегда, прекрасно выглядел. Расположившись за столом, он достал свой блокнот и подал его Сухареву:
– Прочтите, я хочу отослать материал в газету! Редактор требует! Подозревает, что я ничего не делаю!
Подполковник взял статью и пошел к себе в кабинет, лишь кивнув Дубовику: «Продолжайте»!
Не успел он закрыть дверь, как она вновь открылась и в проеме выросла стройная фигура Рустемовой. В первый момент видно было, что женщина, как всегда зла, но она вдруг скупо улыбнулась и, поздоровавшись, спросила:
– Не помешаю? – вопрос явно был адресован Дубовику.
Тот показал рукой на стул:
– Прошу! Вы вовремя! Майору Калошину необходимо поднять в районном архиве одно дело, требуется ваше разрешение. Да, вы, по-моему, искали роман «Пригород бедных грешников»? Она есть в здешней библиотеке. Правда, на неё очередь, но для вас, по моей просьбе, сделают исключение, – Дубовик был сама вежливость.