Дубовик в двух словах описал разговор с Гокке, чем вызвал весьма негативную реакцию со стороны Калошина.
– Наверняка, и коммунисты среди них есть! И ведь, смотри, что интересно: если бы не наше дело, никто бы и не шелохнулся! – он в сердцах выругался.
– Ладно, не кипятись! – подполковник похлопал его по плечу. – Теперь «справедливость восторжествует»! Меня больше восхищает Мария Савельевна: это ж надо так точно определить настроение Карпеня! Приходил довольный, но не от женщины! Карман поглаживал! Конечно, если там внушительная пачка сторублевок! А когда продул, обозлился на весь свет! Зато теперь мы вплотную подобрались к Лазареву! – Дубовик показал кулак воображаемому врагу.
– Опять будешь использовать меня вслепую? – укоризненно произнес Калошин.
– А вот и нет! Давай сначала поужинаем, потом посмотрим дело, полистаем, прощупаем, всё взвесим, и обсудим мой план. Жалко, что Доронин твой запоздал со своей информацией. Но ничего, все, что привезет, возможно, пригодится следователю, – Дубовик встал и махнул Калошину, предлагая пойти в ресторан.
Усевшись за столик в самом укромном месте зала, мужчины огляделись. Увидев сидевших у эстрады Рустемову и журналиста, молча перекинулись взглядами.
Немного погодя, Калошин спросил:
– Послушай, Андрей, как я понимаю, стычка у тебя с прокуроршей всё-таки произошла?
– Пересказывать подробно не стану – не в моих правилах обсуждать поведение влюблённых женщин, скажу только одно: инициатива встречи исходила от неё и закончилась ничем. Противостояния больше нет, и не будет! Моему реноме ничего не угрожает, – Дубовик говорил спокойно, между делом читая меню, утвердив тем самым Калошина в честности своих слов.
Тем временем оба увидели, что Жернов встал и, сказав что-то на ухо своей спутнице, быстро вышел из зала. Дубовик проводил его внимательным взглядом. Точно так же он посмотрел на журналиста, когда тот вернулся назад.
– И что это ты, Андрей Ефимович, так наблюдаешь за этим писакой? Он что, тоже под подозрением? – Калошин, как бинокль, приложил пальцы к глазам.
Дубовик улыбнулся этому жесту, но объяснил серьёзно:
– Пока убийца не пойман, приходится подозревать всех!..
После ужина взялись за дело семьи Буцевича.
Страшные фотографии загрызенных двух взрослых и двух детей вызывали в одно время и омерзение, и жалость. И как бы мужчины, по роду своей деятельности, не привыкли к самым страшным смертям, эта была, пожалуй, самая отвратительная и безжалостная, тем более что исполнителями были созданные человеком монстры. В том, что крысы были запущены в дом намеренно, и Дубовик, и Калошин поняли из материалов дела сразу. Удивляло лишь то, что никто из расследовавших это убийство, не обратил внимания на очевидные факты, которые, много лет спустя, повлекли за собой страшные преступления.
Некоторое время ни о чем не хотелось говорить.
– Ну, а что там у тебя? – наконец разжал губы Калошин.
Всё, что рассказал о своем расследовании Дубовик, поразило его своей очевидностью, хотя доля скепсиса оставалась. И он, поразмыслив немного, высказал свои сомнения:
– А если ошибаешься, Андрей?
– Ну, подумаешь, извинюсь! Велика важность! Только не хотелось бы, такая стройная версия! Нет, уверен, всё верно! Подумай сам: если это не он, тогда кто? Ни один больше не вписывается в эту схему! Так что, давай пока отдыхать! Если Ерохин с Воронцовым подтвердят весь мой расклад, утром будем брать! Оружие? На месте? – Дубовик, вопросительно, посмотрел на Калошина.
– Все в порядке – с собой! – показал тот под левую подмышку. Помолчав, сказал:
– Но ведь, как ты говоришь, сравнение фотографий ничего не дало!
– А это, как раз, укладывается в мою схему! Но эти объяснения, если ты не против, потом! Сейчас я, действительно, хочу отдохнуть и ещё раз всё обдумать! – Дубовик в подтверждение своего намерения, разделся и забрался под одеяло. Тебе предлагаю сделать то же самое! – он шумно зевнул и замолчал.
Калошин понял, что теперь до утра не услышит ни одного слова от этого человека.
Глава 17
Рано утром в номер вернулся Ерохин:
– Товарищ подполковник! Ваше задание выполнено! Всё было так, как вы и предполагали!
Дубовик, стоя у зеркала и протирая побритое лицо влажным полотенцем, всем телом повернулся к капитану:
– Молодцы! Хвалю! – надев пиджак, похлопал себя по карманам и проверил пистолет, передернув затвор. – Значит так, Ерохин! В номер идем мы вдвоем с майором, вы с Воронцовым подстрахуете за дверями. В окно он не сунется: рамы двойные, да и заклеены намертво. И… не думаю, что успеет! Приказ ясен?