Дубовик грубо оборвал его:
– Если ты собираешься продолжать дискуссию на тему любви, вынужден тебя разочаровать: мы с майором здесь по-другому поводу, – он пронзительно посмотрел в глаза журналиста, тот медленно повернул голову в сторону Калошина и, уже догадываясь об истинной причине появления офицеров в номере, побледнел и издал какое-то жалкое хлюпанье. А в глазах заплескался животный страх. Не своим голосом Жернов пробормотал:
– Я не виноват… Он меня заставил…
Дубовик удовлетворенно хмыкнул:
– Ну, вот, Геннадий Евсеевич, и первое признание!.. А ты не верил, что это он!..
Но тут внезапно вмешалась Рустемова:
– Вы можете сказать, что здесь происходит? Хамски врываетесь в мой номер, хамским образом поступаете с моим, подчеркиваю: моим гостем!.. Я требую объяснений!
– Упуская совершенно непонятные мне обвинения в хамстве, и, учитывая вашу, подчеркиваю: вашу личную заинтересованность, приглашаю в свой номер, где гражданин Жернов – очень на это надеюсь! – продолжит свою исповедь. И хочу предупредить, что дело переходит под юрисдикцию КГБ, поэтому никаких отчетов от меня не ждите.
Повернувшись к журналисту, он тихо, но твердо сказал:
– Сейчас ты оденешься и пойдешь с нами, без наручников: пожалею твою эстетическую натуру, но предупреждаю… – он дотронулся рукой до кобуры под мышкой, – только дернешься!.. Оценить мою меткость ты сможешь уже там!.. – Дубовик показал глазами наверх, хотя понимал, что ему даже не придется вынимать оружия: парень был совершенно сломлен и раздавлен, даже в какой-то момент показалось, что он теряет сознание.
Крепко держа Жернова за локоть и буквально волоча его к двери, подполковник бросил взгляд на женщину: уже начиная догадываться, что произошло, она вдруг покрылась красными пятнами, глаза потухли, а в мозгу билась лишь одна мысль, есть ли её вина во всем этом?
Дубовик же тихо произнес:
– Книгу верните, это, действительно, вещественное доказательство.
Увидев Лазарева, Жернов отказался произнести хотя бы слово, а тот, напротив, буквально сжигал парня ненавидящим взглядом.
– Я вижу, что ты боишься этого человека, – Дубовик сел напротив журналиста. – Смею тебя заверить, что он уже никогда не выйдет на свободу, а вот ты можешь себе помочь. Молодость твоя, конечно, явно закончится на зоне, но время пожить и вкусить все прелести жизни у тебя ещё будет. Но для этого ты должен просто всё правдиво нам рассказать.
Видно было, что слова подполковника подействовали на парня, но в этот момент Лазарев, недобро усмехнувшись, произнес:
– Вы сначала докажите, что я этот… Лазарев! Или есть свидетели, которые могут меня узнать?
– Прекрасно! С этого мы и начнем! Пока придет машина с нарядом милиции, я успею объяснить, каким образом в вашей внешности, гражданин Лазарев, произошли чудесные изменения, сыгравшие вам на руку. – На эти слова тот лишь презрительно фыркнул. – Понимаю ваш скепсис, и, тем не менее… – Дубовик отошел к окну и присел на подоконник, сложив руки на груди. – То, что ваше тело приобрело столь внушительные размеры, это не ваше желание, а следствие заболевания, называемого, попросту, слабостью печени. Да-да, именно так, а не циррозом, который у вас определил врач на зоне. В медицине я не силен, поэтому допускаю, что какие-то общие признаки у этих болезней есть, но в отличие от цирроза ваше заболевание не смертельно, хотя, наверняка, доставляет вам массу неприятностей. Ваши влажные холодные руки при первом нашем рукопожатии и большие пигментные пятна сразу напомнили мне разговор с одним очень талантливым врачом. Он-то мне и объяснил, что слабость печени возникает от нескольких причин, среди которых стрессы, нарушение нормальной жизни, а главное: отравления ядами. Все это у вас присутствовало, особенно если учесть некоторые неудачные опыты, повлекшие за собой не только утечку отравляющего вещества, но и взрыв в лаборатории. И как следствие: несколько лет зоны. Улавливаете? – Лазарев, проигнорировав вопрос, отвернулся, зато все остальные, присутствовавшие в комнате, слушали с большим вниманием.
– Так вот, он же мне пояснил, что при внезапном изменении жизненных обстоятельств, у таких больных начинается резкое увеличение веса. Особенно, если меняются физические нагрузки, питание. Это произошло, когда вы освободились. Боль в боку осталась, не так ли? Она возникает при увеличении физических нагрузок и при неправильном питании, в частности, от алкоголя. Но очень быстро проходит. Ведь так? – Лазарев по-прежнему молчал. – Так! – уверенно ответил за него Дубовик. – И это подтверждает, что я прав!