Оперативники вышли, Моршанский, по просьбе, Сухарева, остался, при этом поморщился, понимая, о чем будет разговор.
– Герман Борисович! Я тебе не начальник, но скажу, как товарищ по работе: не заносись! Между прочим, Дубовик сделал дочери Калошина предложение, и, насколько я знаю, у них взаимные чувства, поэтому, твои намёки просто оскорбительны. Другой раз я не стану миндальничать и разводить вас по разным углам. Будь мудрей и терпимей! Всё!
– Ладно, может быть, погорячился, но не хочу, чтобы этот выскочка болтался у меня под ногами! – запыхтел Моршанский.
– Если он и будет у кого-то, как ты выражаешься, «болтаться под ногами», то не у тебя! Я прослежу за тем, чтобы ваши пути не пересекались, а советы сам буду у него спрашивать!
Глава 3
Наутро Калошин отправился в школу. Учительская располагалась в дальнем конце коридора. Майор двигался туда среди огибающих его живым ручейком школьников, которые спешили на урок под оглушающую трель звонка. В учительской уже почти никого не осталось, только за столом у окна восседала Прасковья Петровна.
Увидев входящего Калошина, она поднялась и с гордым видом направилась к нему навстречу.
– Как я понимаю, это вы будете заниматься поисками Дениса Ивановича? Оч-чень хорошо! Вы профессионал своего дела, вас все хвалят! – показав на стул возле своего стола, она села напротив. – Как дела у Вари? Она что, и в самом деле выходит замуж за того столичного франта? Или это была его эксцентричная выходка? Было бы весьма неприятно!
– Да нет, успокойтесь! Он действительно приехал сделать предложение Варе! – улыбнулся Калошин.
– И она согласилась?! И вы разрешили? Она ведь ещё очень молода! – несколько экзальтированно всплескивала руками Прасковья Петровна.
– Это её выбор, и я полностью его поддерживаю. О таком муже для своей дочери я и мечтать не мог! А молодость?.. Что ж, скоро это пройдёт! – глубокомысленно заметил майор.
– Ну, что ж, возможно вы отчасти и правы, только я никогда не приветствовала столь ранние браки, – Калошин при этих словах усмехнулся про себя: «Потому что никогда сама не была замужем, старая грымза!», – но!.. желаю, чтобы это не оказалось ошибкой! – Прасковья Петровна пригладила волосы: – Итак, жду ваших вопросов, задавайте!
– Насколько я понимаю, вы были дружны с Арбениным? – женщина кивнула. – И наверняка, многое можете сказать о его последнем дне?
– Ну, настолько, насколько это позволено посторонней женщине, – она опять пригладила и без того гладкие волосы.
– И всё-таки?..
– В тот день я слышала его разговор с кем-то по телефону. Меня это несколько удивило, так как семьи у него здесь нет, особо он ни с кем не общался. Я вообще не помню, чтобы ему кто-то звонил, тем более на работу. Разговор меня тоже насторожил. Арбенин говорил нервно, отрывочными фразами: «Нет, не знаю», «Вряд ли договоримся», «Это невозможно». Вот, примерно, так.
– Что было после этого?
– Я спросила его, что произошло, и кто это звонил, он ответил очень уклончиво, вроде того, что «один неприятный тип». Настаивать я не стала, но видела, что настроение у него упало совершенно. Предложила помощь, он посмотрел на меня, как будто хотел что-то сказать, я почувствовала этот секундный порыв, но он тут же отгородился от меня. Хотя, подумав, добавил, что обязательно расскажет, но позже. Что просто не готов ответить.
– Что значит ответить? За что ответить? Или на что? – настойчиво спрашивал Калошин.
– Я не поняла, и, потом, меня что-то отвлекло, сами понимаете, это школа. Больше в тот день к этому разговору мы не возвращались. После уроков он ушел раньше меня, я вела родительское собрание. А утром он не явился на занятия.
– Вы бывали у него дома?
– Конечно, ещё при жизни жены. Мы иногда собирались.
– А после? Когда он жил один? – майор опустил глаза, чтобы не смущать женщину и дать ей возможность ответить на этот вопрос прямо.
– Вы проницательны… Да, я любила этого мужчину много лет, но у него была семья. Для меня семейные устои превыше всего. Я ни словом, ни делом никогда не намекнула ему о своих чувствах. А когда он остался один… Я сама пришла к нему. Он не оттолкнул меня. Мы встречались, но крайне редко. Всё держали в строгой тайне. Сами понимаете – школа! – она просительно посмотрела на Калошина.
– Не волнуйтесь, этот разговор останется между нами, – поспешил заверить её майор. – Так как насчет ваших визитов в его квартиру?
– Конечно же, бывала…
– А если мы вместе с вами проедем к нему, вы сможете сказать, всё ли в порядке там?