Она вскочила в смятении.
- Артем, да как же это?!! Ведь если древи погибнут, а о ни же живые, то… Все – никаких переходов! Мир захлопнется! Тёмка, что же ты наделал???
- Вика, Вика, может, ваши успеют? Я координаты дам! Это только сегодня днем было!
- Тёма, мы в Миктлане! Здесь даже время течет по-другому! Остается только молиться, чтобы ваши не успели ничего сделать, потому что… Потому что если хоть одна ракета стартует, лишь одна… На земле начнется Армагеддон! Немедленно. Сразу!
Она говорила таким тоном, что страх холодной волной прокатился по моему сердцу.
- У нас на Земле есть агенты, которые обучены управлять стихиями. Мы дали им часть нашей силы… Так вот есть такой «План В». Он в том, что если возникнет хоть малейшая угроза Базару – агенты сделают все, чему мы их учили… Все вулканы проснутся, землю содрогнут сильнейшие толчки, поднимутся исполинские цунами и все воды выйдут из берегов… Это будет самая страшная катастрофа со времен Потопа… Теперь понимаешь?
- Тогда что же, что же нам делать? – я в ужасе смотрел на нее.
- Надо успеть! Ты должен заставить их отказаться от своего плана! Сделай что хочешь, но ракеты должны уйти с Базаара!
- Я бы сделал… Чулиев меня поймет… Но, там еще есть Сашка Смольников… – я вспомнил горящие фанатичным огнем внимательные глаза. – Он вас готов зубами рвать. И он от меня не отстает…
- Смольников? – она нахмурила лоб. – Это ваш анестезиолог что ли? Он такой…бычок крепкий?
- Да, а ты откуда его знаешь?
- Да вот знаю, – ответила она, что-то соображая, затем лицо ее прояснилось. – Он еще с мечом не расстается?
Я кивнул.
- А тогда… ты тогда передай мою официальную ноту: 23 декабря сего года мы вызываем вас на бой. Десять тысяч на десять тысяч мечников! Там, у Горы! Я думаю, твой Саша забудет обо всем на свете! Он же правильный, этот Рыцарь Ока! – она склонила голову и куснула губу — Но если это не получится, придумай что-нибудь, умнее тебя я никого не встречала, Тем. Их надо остановить во что бы это не стало.
- Я сделаю все, что от меня зависит! – сказал я, обдумывая ее слова. – Но… Вика, тогда нам придется снова расстаться!
Меня охватил жгучий страх снова потерять ее. Потерять НАВСЕГДА.
- Артем! Мы на Даньку всю ответственность свалили, может и нам надо немножко поднапрячься? Поступить, как взрослые люди?
- Вика, я люблю тебя! – почти крикнул я, притягивая ее к себе и снова бешено целуя ее куда попало.
- Все Тём, нам пора! – сказала она с силой отстраняясь от меня. – Даст Бог мы еще встретимся, там на Горе! До свидания, Артем!
Она шагнула в сторону и туман сгустился, окутывая ее фигурку.
- Я буду ждать тебя там! – крикнул я и она исчезла в молочных клубах.
Я шагнул на Землю.
====== Часть 19 ======
Холодный ветер хлестнул меня, как бичом, ледяная пороша кинулась мне в лицо, словно стая мелких злых мошек. Степь...
Я огляделся, пытаясь понять, куда мне идти. Мутная белесая мгла расстилалась от края до края, небо сливалось с землей в белесом кружении. Форменка вмиг прилипла к телу, покрываясь ледяной коркой на плечах. Где-то тут был Центр.
«Вот будет забавно, сталкер замерз в степи прямо над бункером ПОНТов» – тоскливо подумал я и обнял себя за плечи.
Я побрел по снегу, щурясь сквозь метель и изо всех сил стараясь разглядеть хоть что-то, что могло бы указать мне на место расположения базы.
Я попытался сосредоточиться — но алая точка в моем мозгу мельтешила и прыгала, словно мошка у свечи. Мои зубы уже начали отбивать барабанную дробь, я испугался. В отчаянии я прыгнул, пытаясь поймать алый огонек, пространство качнулось, земля ударила меня в пятки и металический лязг затвора над самым ухом соединил меня с реальностью.
- Стой, кто идет?!!
- Свои, — прохрипел я, выплевывая снег и ухмыльнулся подумав: «Или чужие, но главное я пришел!»
– Веди меня к Чулиеву, я с донесением...
Молодое лицо в плотном, отороченном мехом капюшоне, недоверчиво нахмурилось и глухо забубнило в передатчик.
Я осторожно поднялся на ноги , распрямился – вроде ничего не сломал. Дуло автомата, как кобра заклинателя, качнулось за мной.
- Вперед! – коротко рявкнул солдат и повел меня через снежную муть к едва виднеющемуся вдалеке бункеру.
Входя в тамбуры лифтов, под взглядами охраны и камер, я почувствовал себя почти как дома, замерзшее тело оттаивало и кожа начинала гореть. Всю дорогу я улыбался как блаженный, физически радуясь теплу. Мы опустились глубоко, гораздо глубже, чем я заходил, когда обучался здесь, в Центре. Я почувствовал это по тому, как заложило мне уши, когда отворились двери лифта. Я завертел головой — вроде бы те же серо-зеленые коридоры, но что-то странное и страшное ощущалось среди этих стен.
Длинный ряд дверей по обоим сторонам, переборки и тяжеленные двери. «Казематы» – подумалось мне. Эта мысль неприятно кольнула, я покосился на своего молчаливого конвоира.
- Мне нужно видеть Чулиева! – беспокойно повторил я, взглянув на него.
- Вперед! – снова отчеканил боец, глядя мне куда-то в висок.
Беспокойство усиливалось, когда мы прошли в ярко освещенное помещение, где за стеклянной переборкой нас встретил мрачного вида майор в окружении охраны.
- Что происходит? – попытался я вякнуть, глядя, как мой боец возвращается ко мне, доклад его был слишком кратким, а козырнули они друг другу так, как будто уже получали медаль из рук президента.
- Отставить разговоры! – резко ответил мне лейтенант в сером мундире, а взгляд моего бойца блеснул восторгом, когда он прошел мимо меня, торопясь на выход.
Холодок вновь пробежал по спине, как будто крыло той метели, что бушевала наверху, коснулось меня вновь. Майор по-военному ровно держа спину подошел ко мне, держа в руках тонкий планшет с бумагами.
- Лейтенант Пламень, вы арестованы по подозрению в дезертирстве, предательстве Родины и шпионаже в пользу противника. Сдайте табельное оружие!
И он протянул руку ладонью вверх. Я проглотил тугой комок. Кровь бросилась мне в лицо. Негнущимися пальцами я расстегнул портупею и перевязь меча и положил тяжело звякнувшую пряжками кожу в раскрытую ладонь.
- Мне нужно видеть Чулиева. У меня доклад... – прохрипел я вмиг севшим голосом.
- Увидите, несомненно, когда придет время. – Майор холодно улыбнулся. – А сейчас проследуйте в камеру. – Он кивнул конвоирам с автоматами наперевес.
- Постойте, а...какое сегодня число? – Я вдруг обмер, вспомнив, что я уходил с Земли первого сентября.
- Двенадцатое декабря — ответил майор слегка поколебавшись.
- Мне срочно, срочно нужно видеть Чулиева, это очень важно, жизненно важно!!! – я шагнул к майору и автоматы разом звякнули, вскидывая дула.
- Ему уже доложили, не сомневайтесь, – майор сощурился.
- Пожалуйста, обязательно скажите ему, что речь идет о гибели Земли, об Армагеддоне, черт вас забери! – я сжал кулаки и закусил губу. – Дуло уперлось мне в бок, но я отмахнулся от него, словно от надоедливого комара.
- Поспокойнее! Обо всем будет доложено. А пока, чтобы успокоиться – вы напишете свое донесение на бумаге. Смирнов — дайте ему там бумагу и ручку. – Он посмотрел куда-то мне за спину и кивнул. Ведите его в камеру.
- Вы не понимаете, дорога каждая секунда!
Он только плотнее сжал губы и холодная сталь уперлась мне в спину.
- Вперед!
Я почувствовал как время сжимает мне горло, словно петля палача.
Успею ли я убедить Чулиева прекратить интервенцию, ведь пусковые установки наверняка уже смонтировали...
Я пошел вперед, мимо длинного ряда камер, шаги глухо отражались от стен.
Дверь одной из них с лязгом открылась, впуская меня в маленькое помещение без окон, со стенами, выкрашенными тусклой серой краской.
Молочный потолок, как и везде здесь, лил мертвенный и какой-то равнодушный свет на покрытый резиной пол.
Я прошел внутрь и сел на топчан, за маленький столик, и замер, стараясь успокоить взбесившиеся вдруг мысли. Лейтенант, вошедший следом, положил на стол несколько листков бумаги и ручку.