В глазах мрачнеет от ужаса, который вызывает вспыхнувший перед глазами момент, произошедшей несколько часов назад, когда я, почти уже решившись, в последний самый миг задав себе тот самый избитый вопрос «за что?», все-таки выкинула абортивные в унитаз. На ум приходит момент своего четкого плана, пока я ехала к нему и, давясь слезами, швыряла кольцо в бардачок. План простой и очевидный — уехать. Жить здесь он мне не даст. Тем более, когда узнает. Мама и Лана… после реабилитации Ланка будто бы… будто бы и не было этого ужасного года. Она снова была ребенком, обычным, счастливым ребенком, громко и заливисто смеющимся и с интересом идущим на контакт с окружающим миром. Я больше им не нужна.
Падаю на заднее сидение приехавшего такси, откидываю голову назад и пальцы дергаются к животу. Я уеду в тот город, откуда Катя так и не вернулась. Продам квартиру, кофейню, чтобы добавить к имеющимся сбережениям, купить себе небольшой уголок и в том городе открыть ресторан, который мы так хотели с сестрой… Я уеду. И надеюсь, что своей ложью про «уже нет» я разочаровала его до того уровня, что искать он меня не станет. Разочаровала? Убила нахер. На то и был расчет.
Слабо и горько улыбаюсь, глядя на пролетающий за окном город. Убила, да. Пальцы сжали ткань блузы на животе — потому что нам больше никто не нужен. Это наша парадигма.