Закрываю глаза и откидываюсь на сидение, нашаривая рукой бутылку воды на пассажирском. Почти ополовинила и немного пришла в себя.
Тогда, благодаря Катьке мне достаточно быстро сделали рентген, обрадовали, что у меня не пневмония и готовы были с богом отпустить домой, но Катька настояла на моей госпитализации. Я в том состоянии не могла твердо стоять на своем и осталась в больнице. Катьке позвонила перепуганная отсутствием мамы Лана и она умчалась домой, наказав мне в случае чего сразу сообщать ей.
А я тогда взяла с собой только документы и ничего больше, надеясь, что обследовав, меня сразу отпустят. Совесть не позволяла больше дергать сестру, и я набрала Даньке. На второй раз трубку взял его друг, чтобы сообщить, что они гуляли у него на квартире и Данька, перебрав, уснул. И мне тогда вдруг все стало ясно — я бы никогда в жизни из дома не ушла на посиделки с друзьями, если бы он заболел. Я бы не напилась до беспамятства, чтобы уснуть где-то там, если бы знала, что он дома один и ему плохо.
Завожу мотор и вливаюсь в дорожный поток, с неудовлетворением отметив, что я опаздываю, до девяти оставалось десять минут, а мне еще ехать и ехать.
В общем и целом, что по итогу нас отворачивает от людей? Одно простое понимание — я бы не поступил так, как он. Дальше у каждого свои субъективные причины почему не поступил, но итог один: не сойдешься ты никогда с человеком, поступки которого тебе чужды до неприязни.
А Данька так и не понял, почему именно я собрала свои вещи и съехала сразу после того, как меня выписали из больницы. Он не понял, а я не сочла нужным объяснить. Меня, после той ночи, совсем не задело, что пока я лежала в стационаре, он пришел всего два раза. На пять минут. Тем самым окончательно убедив меня, что мы слишком разные, и коверкать свою судьбу оставшись с Данькой значит сделать большую глупость.
Вздыхаю и невольно улыбаюсь, чувствуя какую-то горечь, хотя знаю, что то мое решение было правильным.
Стоянка у популярного клуба забита до отказа. Пришлось проехать дальше, чтобы оставить свою машину во дворах новостроек, тесно занимающих огороженные пустыри. Стуча каблуками по отдыхающему от дневного зноя асфальту, разминувшись с парой редких прохожих, осознаю, что проще сократить расстояние через пустырь, чем делать крюк, шагая по тротуару вдоль дороги, и сразусхожу с бордюра на пыльную, изъезженную множественной строительной техникой дорогу.
Я иду к клубу с торца здания, рядом с ним парковка. Когда до площадки, забитой машинами оставалось буквально метров двадцать, меня окликнули:
— Эй, красотка!
Не поворачиваясь, ускоряю шаг, ощущая неприятное, стягивающее чувство тревоги в груди. В такие моменты понимаешь, что лучше дать тридцать три круга по отдаленному маршруту, но вдоль оживленной трассы, чем вот так неосмотрительно срезать путь через глухой пустырь, даже несмотря на близость здания. Сзади которого никого не было.
— Девушка, ну подожди, куда ты так торопишься! — неприятный баритон с глумлением и вызовом. Его поддержал унисон мужского смеха.
Ускорилась. Они тоже. Дергают меня за локоть назад ровно в тот момент, когда инстинкт самосохранения несмотря на кажущуюся близость пустой парковки позади клуба все же заставил меня перейти с торопливого шага на бег.
Их трое. Они сразу же окружают. Высокие, какие-то одинаковые в полумраке. Скудный свет фонаря на парковке почти не доходит сюда и не освещает их лица.
— У меня нет денег, только карта. — Произношу спокойно и ровно, но почти не слышу свой голос сквозь участившееся сердцебиение, отдающиеся в ушах.
— А при чем тут деньги, красавица? — ему около тридцати, и голос, окликающий меня со спины принадлежал именно ему. Он сплевывает под ноги и широко мне улыбается, лукаво блеснув глазами, — мы, может, поговорить хотим, пообщаться.
— Пообщаться, да. — Издевательски поддакивает тот, что справа, взъерошив темные волосы и похабно окидывая мою окаменелую фигуру взглядом. — Все бабы трепаться любят. Ты нет, что ли?
Третий пока молчит, глубже засунув руки в карманы джинс, смотрит на меня пристальным, изучающим взглядом. Первобытный инстинкт, наследие далеких предков негромко шепчет мне в ухо, что это вожак. Главарь. И стая ждет команды.