И да, это получалось. Это чувствовалось в рваных движениях его губ и языка, в алчности и жадности, с которой он сев на постели и потянув меня за собой, рванул свою безнадежно мокрую рубашку с моих плеч, ни на миг при этом не переставая касаться моей кожи. Губами, руками, языком.
Хотел толкнуть меня назад — перехватила его руки, получив усмешку в губы и право сидеть вот так, обхватив его ногами. Языком мне по ключице и легкий, парадоксально нежный прикус, от которого онемели кончики моих пальцев, пробежавшиеся по его коротким темным волосам. Откинула голову, открыв шею под поцелуи. Почти грубые от своей жадности. Наверное, до следов. Но плевать. Все, что имело сейчас значение — я и он. И пошло все к черту.
Безотчетно улыбаюсь с упоением скользя носом по горячей коже его плеча и втягивая его аромат. Я знала его запах. Табак и ваниль. Горечь и приторность. Боль и наслаждение.
— Не могу больше, Олька… — толкает меня на спину, проводя рукой по моему бедру все так же не убираемому с его торса и с силой сжимая его.
Внутри все задрожало.
Губы к губам. Краткое мгновение перерыва. Откинула голову, прикрыв глаза и стиснув руками его плечи.
— Посмотри на меня. — Хрипло. Тянуще. Охеренно.
Послушно открыла глаза чтобы утонуть в его. И он медленно прижался, заставив меня сжаться и едва удержать всхлип. Его ладонь скользнула под мою голову, сжала волосы, покровительственно притянула мою голову к своему плечу. Первое такое медленное, очень осторожное движение, укравшее у меня и у него дыхание. Второе, чуть быстрее, которое скрасил его нежнейший поцелуй куда-то в висок. Третье… Четвертое..
Ритм нарастал, одновременно с этим внутри все шло в дичайщий разнос. Под его руками, губами, и телом. Под его запахом.
Ногти в его плечи, как ответ на плескающееся где-то у границы сознания почти животное удовольствие. Его краткий выдох мне в губы. Сорванный вдох сквозь стиснутые зубы. Мои ноги рефлекторно сжимают его бедра, то ли усиливая накатывающее веяние конца, то ли и пытаясь его отодвинуть. Поддаюсь сама, ловя ритм, прижимаясь так тесно, насколько это сейчас вообще возможно.
Нежный, такой ласковый поцелуй в губы, укравший тень разума, на трон которого вот-вот должно было накатить то, что захлестнуло меня под ним вчера. И сегодня. И почти захлестнуло — краткий особо сильный рывок как подведение итога. Итога того, во что превратилось все мое дрожащее под ним и его руками тело, почти отринувшее реальность. Почти. Потому что он еще не все. Попытался отстраниться. Сильнее сжала ногами, не позволяя отодвинуться, вцепилась в плечи притягивая к себе. Мое сильное, на пределе возможностей движение бедрами и его резкий рывок назад. Откинутая голова, проступившие вены на шее, сдавленный неровный выдох и дрожь в теле. С него оргазм сошел быстрее, чем с меня.
— Оль? — глаза прищуриваются, темнеют.
— Один-один. Не страшно, Зорин. — Слабо улыбаюсь, глядя на него. — Это зрелище стоило того. Однозначно стоило.
Удрученно улыбается и отводит взгляд, покачав головой. Падает рядом на спину, прикрывая глаза и притягивая меня к себе под бок. Обнимает, переплетает наши пальцы на своем животе. Тепло. Спокойно. Приятно. Вжалась в него, перекинула ногу через его бедра и потерлась носом о плечо, не расцепляя переплетенной с его пальцами руки.
Он приоткрыл глаза, потемневший взгляд в потолок.
— Хочу отпечатать это в памяти. — Пальцы просительно сжали мои.
— Типа, мне пора на выход? — усмехаюсь, прикусывая кожу его плеча.
— Типа, что я впервые… удовольствие от процесса, а не только от финала. — Поднимает наши переплетённые пальцы и кусает мой указательный. — И это… охуенно.
Хочу что-то сказать, как всегда не знаю еще что под взглядом этих глаз, но раздается звон его мобильного из ванной.
— Твою мать… ну что опять произошло?.. Воскресенье, сказал же меня вообще сегодня не трогать… — с кряхтеньем поднимается с кровати, чтобы я имела удовольствие оценить его обалденную задницу идущую на выход из спальни.
С сожалением сбрасываю мокрую рубашку, ощущая, как кожу холодит воздух и распахиваю дверь в его гардеробную, почти сразу обрнаружив на ближней к двери вешалке свое платье. Когда я уже натянула свою одежду, Зорин вернулся в спальню, рухнул на спину, на кровать и печально глядя в потолок, продолжал разговор по телефону: