Ее подхлестывает, задевает, но она неплохо скрывает свои эмоции. Однако для человека, жившего год с ребенком, страдающим психогенным мутизмом, считать ее реакции не составляет труда.
— Он у себя?
Хочется добавить яда во фразу «ну вы же его жена, почем мне знать?». Но Ева не говорит, она провоцирует, а в ее игры я не собираюсь играть.
— Арсений сказал, что нет. — Очень вежливо повторяю ей я. — Если вам угодно, можете передать необходимую информацию через меня. Сообщу ему сразу, как только увижу. Извините, но я спешу.
Разворачиваюсь и иду к лифтам, когда до меня доносится ее насмешливое «пф, взял первую попавшуюся да еще и с прицепом». Внутри пиздец. Просто тотальный пиздец. Взметается огненный столп ярости. Хочу развернуться, плюнуть ей в лицо, а затем еще и двинуть это самое лицо о свое колено. Но знаю, твердо знаю, что это провокация, однако на горящие нервы это действует слабым таким успокоением.
Снова поворачиваюсь к ней, скольжу изучающим взглядом с ее ног до глаз, чуть склонив голову. Она улыбается, ровно и спокойно, побуждая меня и мое бьющее об грудину неприязненногг напряжения зарядить ей в глаз просто немедленно. Мой голос звучит низко и ровно:
— Странно то, что после отношений с вами, Ева Владимировна, он вообще остался в рядах натуралов. Очевидно, сильный мужчина, раз даже… подобное вам его сломить не смогло и он сохранил интерес к женщинам.
Ударяет по ней. Ударяет еще сильнее, когда охранники, стоявшие рядом с ней прыснули и довольно переглянулись. Очевидно, это не первая их встреча.
Но надо отдать ей должное — лицо она сохранила. Сука. С трудом, правда, но улыбнулась, вызвав этим у меня неуместный, но крайне ехидный смешок, отчего охранники еще раз прыснули.
— Значит, разговора у нас не выйдет? — недовольно ведет бровью, нервно стукнув ноготками по мрамору стойки.
— Не выйдет, — соглашаюсь я и доброжелательно улыбаюсь. — Вы любите путешествовать? Оплачу вам пеший эротический тур, пришлю его с курьером. Желаю приятного отдыха.
Она краснеет от злости и стискивает челюсть, сжигая меня взглядом. Выжидательно приподнимаю бровь, приглашающе улыбаясь, и готовая сама первая вцепиться в ее холеное лицо. Но она все же сдерживает порыв кинуться на меня. Отчасти из-за сделавших к ней шаг разом посуровивших охранников. Благосклонно киваю на прощание, отворачиваюсь и снова иду к лифтам, не обращая внимания на тихое оскорбление вслед с виртуозным применением мата. Портовый грузчик бы обзавидовался. Фи, бескультурщина.
Влетаю в кабинет Зорина, уже задумчиво пристраивающего нарисованную Ланой картинку среди благодарственных писем, наград, грамот и прочего на стене за его рабочим столом. Мама пьет кофе на диванчике у окна и мягко улыбается, следя за Зориным и Ланой.
— Нет? Думаешь, выше? Я тоже так думаю… Так, это убираем. — На его рабочий стол кладется позолоченная рамочка с каким-то дипломом, — вот сюда, да? Прямо в середину. Чтобы я всегда помнил, о нашем с тобой уговоре… Так. Этот красный дом мы с тобой спроектируем после окончания института, да? — метает на меня быстрый настороженный взгляд, я спокойно улыбаюсь в ответ, садясь рядом с мамой. — Ты уверена, что в нем будет… так, восемь, шестнадцать… двадцать четыре этажа? Давай на пятьдесят замутим? — Подмигивает улыбающейся Лане, стоящей около его стола. — На верхнем этаже пентхаусы сделаем, там будет… Знаешь, что это такое?.. Вот, отлично, там будет шикарный вид. Замутим с тобой на последнем этаже пентхаусы, Лана. Так, раз проект твой, то тебе решать, кому ты эти пентхаусы отдашь. Ты подумай, а потом мне скажешь, хорошо?
— Оле и бабушке.
Меня пробирает до дрожи эмоциональная окраска робкого детского голоса.
— Ну, Оле и бабушке, значит им. — Серьезно кивает Зорин, вытаскивая из рамки диплом и ставя вместо него рисунок Ланы, чтобы повесить ровно в центре своей импровизированной почетной доски. — Тебе мы свой дом построим. Спроектируем вместе, но ты пообещай, что будешь хорошо учиться, ладно? Чтобы у меня был самый лучший архитектор с которым мы построим самый лучшим дом с пентхаусами для Оли и бабушки, да?
Лана счастливо улыбается и кивает. Мама едва ощутимо касается моей ноги, привлекая мое внимание.
— Он не подмазывается. — Шепчет одними губами. — Хороший человек.
«Знаю» — отвечаю ей долгим взглядом. Зорин передвинул все свои дела, чтобы отвезти маму с Ланой в аэропорт. И получить искренние и несколько объятия от мамы, когда отдавал ей чемодан перед выходом на таможенный контроль. Ланка, смущенно улыбнулась и помахала ему рукой, после того, как ее ручки разжались на моих плечах. Он ответил ей широкой улыбкой, и незаметно коснулся моих пальцев, вызывая чувство благоговейной дрожи.