Шли последние часы ночи, по окончании которой Уриэль и Эрато должны были стать братом и сестрой. Ни ангела, ни музу это нисколько не печалило. Они получили от этой ночи все, что только было в их силах. До этого времени Уриэлю еще как-то удавалось обходить некоторые вопросы, которые очень интересовали музу, но вот наступил момент, когда он уже не смог отшутиться, так как девушка, пристально глядя в его глаза, спросила:
- Уриэль, любовь моя и брат мой, так все-таки почему ты, Ольгерд и Алекс решили поступить так со мной?
Ангелу не понравилось в этом вопросе только то, что его скромная персона была выставлена на первое место в полном перечне главных райских интриганов. Именно это и заставило его возмущенно воскликнуть:
- Господи, ну, а я-то почему оказался тут главным? Эри, любимая, я всего лишь исполнитель! Правда, это мне принадлежала идея заставить тебя влезть в шкуру падших и гонимых женщин, но прошу учесть, любовь моя, именно я разработал сами основы магической трансформации тела и ту формулу, которая позволяет астральному телу отделяться от физического и управлять им на расстоянии. Зато все остальное это уже не моя работа. Алексу нужен охотник за темными душами, одновременно чистый душой и безжалостный, да еще такой, сердце которого не ожесточится на такой грязной работе и к тому же не один. Сам он этим заниматься не может, как и все те, кому оба Защитника Мироздания могут доверять полностью, тоже, так как такие трюки запрещены не только всем Создателям, но и тем, кто принял Божью Благодать. Алекс проделал огромную работу и создал магическую формулу, которая может превратить человека в ангела мщения, но отнюдь не каждого, а только поэта. Ну, а кто у нас знает поэтов лучше тебя? Правильно, никто. Полигимния и Евтерпия для этой цели совершенно не годятся, их удел работать со всякими болтунами и горлопанами, так что его выбор пал на тебя, Эри. Ну, а вы музы, моя дорогая, за те долгие годы, в течение которых Парадиз старился и приходил в полный упадок, стали такими стервами, что переплюнули даже фурий. Нет, кое в чем вы были полностью правы, ведь кроме вас все последние две тысячи лет никто из Верховных магов вообще не работал, но вы забили болт на весь Парадиз, на Создателя Яхве, да, и вообще на все, мечтая о том дне, когда каждый человек станет равным Создателю. Но теперь ты не хуже Ольгерда и Алекса знаешь, что это в принципе невозможно. Вот и подумай теперь сама, как нам нужно было поступить? Рассказывать вам все? Так из этого ничего хорошего не вышло бы и ты сама знаешь почему, ведь вы все стали не просто старыми, а чудовищно древними девами. Вот поэтому-то Алекс и навел на твой сон сладкие чары, которые заставили тебя вспомнить, как это было славно приходить ночью к поэту когда он мирно спал, целовать его в лоб и потом радоваться, глядя на то, как из него поперло стихами, словно водой из артезианской скважины. Да, к тому же ты должна была встретиться с одним из самых страстных поэтов, самый лучший Алексу не нужен, влюбиться в него и ввести его в Парадиз Ланд, вот и все дала, любовь моя. А теперь подумай сама, на хрена нам было нужно пускать на Землю бабу, у которой между ног находится нечто настолько окаменевшее, что поэту было бы впору брать в руки отбойный молоток? Сначала за твое перевоспитание хотел взяться Ольгерд, но Алекс пригрозил ему, что он тут же сделает его импотентом, потому что он один знал о том, как сильно я тебя люблю и как страстно желаю. Все-таки четыре тысячи сто двадцать три года срок совсем не шуточный. И учти, девочка моя, любовную магию мы никак не могли применить по отношению к тебе. Устрашить картинами ада, это пожалуйста, хотя, как ты сама понимаешь, никто тебя в ад ссылать не стал бы, ну, разве что, ты посмотрела бы на него вблизи и послушала, как вопят черные души. Так что, любовь моя, мне только всего-то и было нужно, чтобы ты сама вошла в мою спальную, ну, а что было дальше, тебе и самой хорошо известно. Вот теперь и думай, Эри, плохо мы поступили или хорошо, но учти, если мы не выбьем в обоих мирах черные души все до единой, астральную Вселенную мы не сможем построить. Правда, тебе в ней уже не жить, любимая.
Эрато, внимательно выслушав все, вдруг возмутилась относительно самой последней фразы и обиженным голосом поинтересовалась:
- А это еще почему? Я что же мордой не вышла, чтобы войти в астральные миры Господа Бога?
Уриэля уже до судорог в челюстях утомил этот долгий разговор, который грозил затянуться надолго и тем самым испортить последние часы, которые оставались в их распоряжении. Поэтому он, опрокидывая девушку на спину и крепко сжимая её в своих объятьях, прошептал, жарко дыша ей в щеку:
- Да потому, любовь моя, что ты уже приняла в свое тело Божью Благодать и теперь будешь самой очаровательной Создательницей во всех Вселенных Господа Бога. О, любовь моя.
Больше Уриэль уже ничего не мог сказать, да и Эрато уже также не могла продолжать своих расспросов, так как зрачки её прекрасных карих глаз уже сузились от возбуждения и она, хрипло дыша, стала судорожно ласкать спину и плечи ангела, извиваясь под его натиском всем телом. На этот раз их страсть была особенно бурной и только первые лучи солнца, осветившие их сплетенные тела, заставили любовников вспомнить, что они уже брат и сестра, да, и то не сразу, а только добрых четверть часа спустя после рассвета.
Лежа всего в метре от своей сестры-музы, ангел продолжал бесстыже любоваться на её прекрасное тело не смотря на то, что звезда Великого Маниту на перламутровом животе девушки горела тревожным фиолетовым светом и огрызалась злобными, маленькими молниями, которые не причиняли ему никакого вреда, хотя их укусы и были весьма болезненными для него. Глядя на ангела с вожделением, Эрато, вдруг, сказала:
- Ури, любимый, делай что хочешь, но чтобы к тому моменту, когда я вернусь их этой командировки, ты узнал у Ольгерда секрет нашего папы Маниту. Тогда я стану твоей женой и мы вместе сотворим новую Вселенную, которая будет во сто крат лучше этой, мой любимый. Да, кстати, Уриэль, мне не хотелось этого говорить раньше, но ты уже стал отцом, правда, я решила отложить рождение нашего сына на двадцать шесть месяцев. Пусть это будет нашим маленьким секретом.
Парадиз Ланд. Золотой дворец Создателя Ольгерда.
Покои Создателя Ольгерда. Четырнадцатый день, утро.
После завтрака Уриэль и Эрато вышли из ангельских покоев и поднялись прямо в покои Создателя Ольгерда. Таков был его приказ, спущенный по магическому домофону. Музу там встречали отнюдь не как работницу отдела спецопераций, а исключительно как еще одну дочь Великого Маниту и встречали очень чинно, пышно и торжественно. В основном её братья и сестры, так как Алекса задвинули в самый дальний угол и он смог подойти к ней со своим подарком последним, зато его подарок был самым роскошным.
То ли устыдясь того, что он сотворил, то ли еще почему, но он решил загладить свою вину тем, что перенес их гору вместе с озером, лежащим у её подножия, в самый центр Парадиз Ланда и лично построил музам новенький хрустальный дворец. Остальные восемь муз, разумеется, тоже были в это утро в покоях Создателя Ольгерда и они, также как и Эрато, вовсе не скучали в течение всей этой волшебной ночи, продлившейся целых десять дней.
К всеобщему удивлению, все они, как и их родная сестра, тоже стали дочерьми Великого Маниту. Своего нечаянного благодетеля, ангела Уриэля-младшего, они встретили как настоящего героя и, похоже, жутко завидовали своей сестре. Зато все остальные сестрички искренне радовались всем новообретенным сестрам и их поздравлениям не было конца, но все же больше всех радовались встрече с Эрато истинные дочери Маниту, подруги Алекса, и отец всех девятерых муз, Аполлон.