После этого он чуть ли не силком заставил девушку рассказать обо всем, что она видела и подробно объяснил ей, на что нужно обращать внимание, а что является несущественным и второстепенным. О, это был очень тщательный и глубокий анализ всех её душевных переживаний. Самой главной её ошибкой, на взгляд Бертрана, было то, что муза, по своей неопытности, слишком уж точно воспроизвела тело Зиночки и, тем самым, постоянно олицетворяла мучения куклы с её мучениями, которых на самом деле не было. Да, к тому же Бертран ещё и сопоставил по времени всё то, что устроила его подопечная с Уриэлем, которого она заставила просто орать благим матом от восторга, когда её куклу-двойника жестоко насиловали.
Эрато потребовала от него, чтобы он показал ей это магическое видео почти полностью, и пришла в итоге к выводу, что Зиночка была величайшей мастерицей по части любовного искусства, у которой могли бы поучиться даже подруги Создателя Ольгерда, особенно Розалинда и Нефертити, которые открыто посмеивались над её сестричками. Соблазнить мужчину, это ведь только полдела, - заставить же его так вопить от восторга, было настоящим искусством.
Кое что она сразу же взяла на вооружение и тотчас применила на практике и хотя до полного сходства воплей было далековато, мастер Бертран и от этих ласк пришел в неистовство. В любом случае она была горда собой дважды. В первую очередь от того, что она, наконец, научилась превращать тело мужчины в музыкальный инструмент и извлекать из него то, о чем он даже и не подозревал, а так же еще и потому, что она навеки посрамила зазнайку Афродиту, которой теперь только и оставалось делать, что удавиться с тоски. Разумеется, посрамила не сама, а тем редкостным умением Зиночки Васильчиковой доставлять мужчине столько удовольствия, да, ещё тем, что это именно она ввела эту девушку в Парадиз Ланд.
Когда же Бертран немного пришел в себя, он, поначалу, только хлопал глазами и не мог вымолвить ни слова. Первыми его словами было следующее признание:
- Эрато, ты божественна, и мне очень хочется пережить все то, что ты сделала со мной ещё раз, но только с этой тигрицей с роскошной грудью.
Обиженно надув губки, она спросила его:
- Берти, разве я тебе не понравилась?
- О, Боже, о чем ты говоришь, моя любимая, несравненная и божественная Эрато? - Громко возопил он и тут же добавил пугающе спокойным голосом - Не надо смешивать два совершенно разных понятия. Ты делала все руководствуясь умом и постоянно держала всё под контролем, а эта дикая кошка просто какой-то сплошной клубок одних только импульсов. Такой женщиной нужно родиться. Научиться такому, просто невозможно. А потому не обижайся, любовь моя, но я действительно похищу эту фурию тотчас, как только она покинет покои Уриэля и меня уже ничто не сможет остановить.
Муза смерила его высокомерным взглядом и фыркнула:
- Ну, да, как же, размечтался, похититель. Да, этот пернатый прохвост теперь точно недели две штанов не наденет, а то и того больше. К тому же, Берти, не забывай про обоих Создателей. Эти ребята тоже не прочь ухватить свое, к тому же обеими руками и очень крепко.
Бертран сначала пригорюнился, а потом принялся покрывать поцелуями сначала изящные пальчики ног Эрато, а затем и все её тело, да, такими поцелуями, что это привело девушку сначала в изумление, а потом уже и в неописуемый восторг и любовная карусель закрутилась с новой силой. Правда, все это привело к тому, что к завершающей фазе своей работы муза смогла приступить лишь в полдень третьего дня с момента своего появления в Темном Парадизе.
От душевной боли и страданий музы в итоге не осталось ровным счетом ничего и начавшиеся было пробиваться в ней ростки садомазохизма98 быстро зачахли и их тлен выдуло из сознания девушки мощным, освежающим и грохочущим потоком здоровой и естественной страсти, порожденным мастером Бертраном. Этот огромный черноволосый весельчак быстро привел Эрато в чувство, чем, бесспорно, доказал свою исключительную интуицию и талант наставника. Он оказался столь мудрым наставником, что помог музе решить практически все её проблемы и дал ей возможность быстро и очень основательно разобраться во всех своих сомнениях.
После роскошного обеда в прекрасном парке, где они восседали во главе стола и вкушали дивные яства вместе с несколькими десятками помощников и помощниц мастера Бертрана, которые оказались на редкость симпатичными и веселыми парнями и девчонками, они спустились в огромный круглый трюм летающего острова. Там для неё уже был подготовлен огромный золотой трон, украшенный драгоценными камнями и эмалями, над которым сияло грозное, синее Око Господне. Мастер Бертран подвел Эрато к трону, но она, не желая воссесть на него, сердито сказала:
- Берти, милый, я намерена сама завершить свою работу.
Верховный маг одарил музу суровым взглядом и, молча перекинув её через плечо, быстро поднялся по золотым ступеням. Та и пикнуть не успела, как оказалась сидящей на троне, да, ещё, вдруг, почувствовала, что её попка и спина крепко прилипла к его мягкой, белоснежной сафьяновой обивке. Пару раз дернувшись, она одарила своего любовника ничуть не менее суровым взглядом и поинтересовалась:
- Берти, что это еще такое? Ты что же, хочешь сегодня со мной поссориться?
Верховный маг с тяжелым вздохом ответил ей:
- Больше всего я жалею о том, Эрато, что оба Создателя, творя свою охранительную магию, забыли, заодно, сотворить ещё и магические розги. Будь сейчас у меня такие, я бы сел на трон сам, положил тебя к себе на колени попой кверху, заголил её и так всыпал бы тебе, чтобы ты потом целую неделю сесть не могла. Ничем иным, похоже, тебя мне будет не вразумить. Да, знаешь ли ты, глупая девчонка, как это опасно, самой низвергать грешников в ад? Алекс за это уже получил по башке от самого Господа Бога, так теперь и ты хочешь нарваться, дурища?
Эрато испуганно ойкнула и жалобно пискнула в ответ:
- Берти, миленький, я ничего про это не знала. Мне Алекс ничего не рассказывал.
Бертран, кивая головой, рассудительным тоном сказал:
- Правильно, моя девочка, именно я его об этом и попросил, потому что мы все сразу же поняли, что ты не успокоишься на том, чтобы просто вышибить черную душу из тела.
Эти слова заставили музу снова сурово сдвинуть брови и сердито фыркнуть:
- Ох, ну, до чего же вы все умные. Постоянно все хотите расписать наперед чуть ли не на годы.
Верховный маг весело рассмеялся и парировал её реплику:
- Как и ты, моя любовь! Ты тоже строишь долговременные планы относительно поэтов и затем тщательно воплощаешь их в жизнь. А потому лучше не спорь и делай то, что тебе советуют от всего сердца, да, к тому же на основании личного опыта. Видел я, как тут корчился от боли один тип, вознамерившийся сделать все своими руками. Ты сделала главное, моя Эрато, поймала черные души, ну, а теперь настал черед моих помощников принять их сначала в магические сосуды мастера Вельзевула, а затем поместить в неистребимые тела и без малейшего промедления ввергнуть в ад.
Музу робко улыбнулась, кивнула головой в знак согласия, а затем ехидным голоском сказала:
- Будь по твоему, Берти, но сначала сделай так, чтобы этот твой трон отклеился от моей задницы. - Немного помедлив, она добавила - Я хочу оборотиться той, облик которой будет теперь их преследовать долгие годы. Да, вот еще что, Берти, я вовсе не твоя подруга, а ангела Уриэля-младшего.
Верховный маг сделал правой рукой едва заметный жест и, широко осклабившись, ответил музу:
- Божественная Эрато, ты пленительная звезда моей души и мне плевать на ангела Уриэля-младшего, твоего благородного златовласого возлюбленного. Все равно я всегда буду стремиться к тому, чтобы затащить тебя в свою спальную. Ну, хотя бы тогда, когда ты будешь прибывать на мой остров с очередной своей добычей и поверь, ты никогда во мне не разочаруешься, любовь моя. К тому же никто и никогда не узнает о том, чем мы тут с тобой занимаемся.