— Кстати, насчёт Бильге, — начала я. — Мне даже интересно стало. Не скажешь, что заставило тебя предпочесть её вместо нас?
Говард пожал плечами и покачал головой, но промолчал.
— Ты что, влюблён в неё? — предположила я с усмешкой.
— Должен признать, она мне довольно круто набила морду, — ответил Говард. — Это… вызывает восхищение. Пусть даже я и знаю о её сверхспособности.
— О, боже! Только не говори мне, что ты — мазохист, любящий, когда тебя избивают.
Он молча взглянул на меня со своей обыденной мерзкой ухмылкой.
— Чёрт возьми, Говард! — выпалила я. — Давай полетим на Землю и я сколько хочешь буду бить тебя по морде.
— Фу… как же это звучало по-гейски.
Я слегка рассмеялась от недоумения.
— Чего? — Я помотала головой и постаралась сделать серьёзное лицо. — Чёрт возьми… Говард, ну, ты реально заебал. Мы, ё-маё, приехали за тобой сюда, сука, с самой Земли, а ты сидишь тут котлеты жрёшь! Мы — твоя единственная семья. Во всей вселенной для тебя нет людей ближе, чем мы.
Говард резко, со звоном положил вилку на тарелку.
— Хэйли, если хочешь знать, я не подписывал никакого соглашения о том, что мы теперь навсегда вместе. Да, было приятно тебя повидать после стольких лет разлуки, но я уже другой человек. И ты, и Друли — мы все разные люди. Мы больше не дети.
Я не могла поверить в то, что сказал Говард. У меня непроизвольно начали течь слёзы от обиды. Говард продолжил:
— Мы — больше не семья. Я не знаю вас, ребята.
— Говард, — обратился Друли, — ты…
— Дру, заткнись, — отрезал Говард. — У нас тут серьёзный разговор.
И тут на меня нахлынуло бешенство из-за такого отношения Говарда к своему другу детства.
— Не смей так с ним говорить! — яростно крикнула я. — Ты что вообще о себе возомнил, уёбок?! — Я резко встала из-за стола и подошла к Говарду. Я крепко сжимала кулак, моё сердце бешено колотилось от злости.
— Да! — воскликнул Говард. — Давай, ударь меня!
Мне хотелось его убить, но я тут же спохватилась. Он этого и добивается. Теперь всё встаёт на свои места. «Мазохист чёртов! Он хочет меня спровоцировать! Мне надо успокоиться…». Содрогаясь от злобы, я села обратно за стол. Постепенно я начинала успокаиваться.
Я плакала и шмыгала носом. «Какая же я жалкая!». Вот тебе и два года в армии — всё равно я осталась такой же эмоциональной дурой, как и раньше.
— За что ты себя так ненавидишь? — тихонько спросила я, после продолжительного молчания.
— Чего? — усмехнулся Говард.
Я болезненно взглянула на него.
— Зачем ты постоянно строишь из себя злодея? Ты хочешь, чтобы тебя все ненавидели. Почему?
— Я… — Говард резко остановился. Кажется, ему стало меня жалко — меня это обрадовало. Только бы не подать вида — моя стратегия начинает работать. — Прости, я не знаю, что на меня нашло. Я не хотел тебя обидеть. Просто… — Он схватился за голову. — Ох, да что же со мной не так?!
— Что с тобой вообще случилось?
— Видимо… — начал Говард. — Видимо, меня очень огорчила смерть родителей. Вы будто мне лишь одним своим видом напоминаете о том, что с ними случилось. Может быть, поэтому я и пытался вас избегать. Я думал начать новую жизнь, а вы меня продолжаете тянуть обратно в эту степь.
— Говард, — начала я, — ты идиот. Серьёзно? В этом вся причина? Ты же знаешь, что от прошлого не сбежать. У нас есть своя сюжетная линия. Она будет вечно нас преследовать и достанет нас везде — даже на другой планете. Ты ведь сам в этом убедился. Так может это и правильно? Может быть, мы и должны грустить? Наши родители умерли — да. И с этим мы уже ничего не поделаем. Но мы всё ещё есть друг у друга. Ты что, мало голливудских фильмов смотрел?
— Да нет — много, — ответил Говард.
— Ну, и вот. Мы же американцы, Говард. Забыл что ли? Это же наша фишка — осознавать свой путь, после того, как наших родственников убили. Мы же все — Бэтмены и Человеки-Пауки. С нами могут происходить плохие вещи, но мы никогда не отчаиваемся и даже находим в этом свой стимул.
Говард будто впервые искренне улыбнулся. Я взглянула на Друли — тот тоже улыбнулся.
— Давайте, — сказала я. — Как в тупых фильмах про дружбу. — Я выставила руку над столом.
Друли положил ладонь на мою руку.
— Давай, Говард, — сказал тот.
Говард нахмурился с улыбкой, медленно протянул ладонь и положил сверху на руку Друли. Мы вместе вскинули руки. Теперь мы как три мушкетёра: все за одного, один за всех… только без д’Артаньяна. Я взглянула на солдата AUR неподалёку — тому вообще было плевать, пусть даже мы тут и орали, и ругались, — он был в наушниках и смотрел что-то на телефоне.