Никаких сталактитов или каких-то там особых пещерных чудес здесь не было. Но были многочисленные ответвления, большинство из которых заканчивались пустыми нишами или небольшими «залами». Возможно, когда-то здесь ходили старатели и долбили породу, добывая руду. А может быть, лаз был делом сточных вод. Так или иначе, Чету пора было отсюда выбираться.
Но любопытство вновь и вновь побеждало благоразумие и страх.
К тому же, сделанные уже записи грозили произвести к взрыву — если не в научном сообществе, то как минимум, в его, Чета, голове.
И тут вдруг приборы перестали показывать что-либо вообще. Тут же погас и фонарик, и Чет остался в полной темноте. Он слышал, что такое бывает там, где магнитные поля аномальны. Батарейки очень быстро разряжаются, иногда вообще моментально. Это ничего. Будет что рассказать. С теми, кто рассказывал об этом, ничего не случилось. Вот только что, если были те, кто уже не смог ничего рассказать? Да и как искать дорогу назад по следам шоколада в полной темноте, он не подумал. На запах? Может, на вкус? Облизывать стены?
Между тем, музыки больше не было. Не было и шагов. Зато появился странный грохот — будто удары со всей мощи по стенам. Так могли бы рубить топором проход в скалах древние рудокопы. Если это был ручей, то это был очень страшный ручей. Когда увлекательное наблюдение за приборами исчезло, остался страх.
Чет закрыл глаза. Задумался. Иногда надо просто постоять тихо и подумать, чтобы принять правильное решение.
И решение пришло само, тоненькой струйкой свежего воздуха, то появляющейся, то пропадающей откуда-то справа.
Чет, потихоньку передвигаюсь руками по стене, боясь упустить это почти незаметное движение воздуха, пошёл в его сторону. Грохот слышался все реже и вскоре вовсе стих.
Чет с облегчением увидел слабенький свет там же, откуда шёл воздух. Он бросился туда. Ещё некоторое количество шагов — и он услышал разговор, совсем близко. Говорили мужчина и женщина.
— И не забудь про Булыжечника. Полный контроль должен быть восстановлен, — сказал мужской голос.
— Конечно, милый. Пока! — сказал женский голос, показавшийся Чету знакомым. Воображение дорисовало ему звук поцелуя. Фи.
Он бросился туда, откуда услышал голоса, готовый уже кричать о помощи, пока они не ушли.
Послышался стук копыт. Чет набрал было воздуха, чтобы закричать — да вдруг понял, что помощи не понадобится — выход замаячил перед ним, и он был достаточно большим.
Чет вылез через лаз, выходящий из-под земли между двух камней в кустах терновника — и вылез чуть ли не под ноги девушки. Неужели! Это была Анна. И она оказалась немного напугана его появлением из кустов. На груди ее (это почему-то сразу бросилось в глаза) был его кулон. Кулон Алькантара. Медная штучка с зеленым камушком внутри.
— Я делал измерения, — сказал Чет Орельеву. Следователю этого будет более чем достаточно. — Забурился черти куда. Увлекся. Вышел — там она. Она, должно быть, испугалась, что я появился неожиданно из кустов.
— А можно поподробнее?
— Да, я измерял… — и Чет с удовольствием пустился в пространные объяснения поведения магнитных полей.
— Так! Не об этом, — отмахнулся Орельев. — Когда вы встретились, что произошло?
— Да ничего особенного. Я извинился, что напугал ее. Она сказала, что ничего страшного, здесь все теряют ориентацию и бегают по кустам, когда начинают мерить поля. Я сказал что-то в том духе, что так перенапрягся, что начал путать напряжение с напряженностью…
Орельев делает заметки после разговора с Четом
— Так…
— И после этого мы немного прошли вместе, пока нам было по пути.
— А вам, видимо, было по пути, куда бы она ни шла.
— Да бросьте. Она шла в поселок, и я направлялся туда же. Не стоит меня обвинять в том, что я клеюсь к замужним женщинам.
Орельев смотрел на него с видом человека, готового обвинить его кое-в-чем гораздо худшем:
— И что же произошло по дороге в поселок?
— Да ничего. Немного поболтали. Она рассказала легенду о восьми сестрах. А потом она довольно скоро свернула, и дальше я шел уже один.
— Вы рассказывали ей об этих своих полях?
— Немного, — признался Чет, — и ей было интересно, что бы вы там об этом не думали. Она свернула, потому что ей пришло какое-то сообщение.
— Что за сообщение? Она как-то его прокомментировала?
— Нет, просто сказала, что ей надо срочно зайти в одно место.
— Можете показать, где это было? — Орельев извлек из стола олдскульную топографическую карту и Чет с удивлением уткнулся в нее носом. Там, где Анна по его воспоминаниям, свернула, никаких тропинок изображено не было. Но это-то ладно — никаких «одних мест», в которые Анна могла бы зайти, свернув там, в том направлении не прослеживалось.
Может, это просто старая карта. И если даже нет, разве все изображается на картах? Может, там вообще просто палатка геологов, или измерительный прибор стоит на постоянке. Может, ей тоже надо было снять какие-нибудь показания. «Не обманывай себя, Чет ты просто надоел ей», — одернул он сам себя.
— Кажется, здесь, — ткнул он пальцем. — Но здесь, вроде, никаких тропинок не нарисовано.
— На месте показать сможете? — уточнил Орельев.
Чет сказал «да», и они договорились, что Орельев позвонит. Уже положив руку на ручку двери, Чет вдруг обернулся. Но нет, ну его. Уж очень бесил его это Орельев. Открыл дверь. И все-таки развернулся.
— Кое-что еще. Вдруг это важно. За минуту перед тем, как я испугал Анну, выскочив из кустов, я слышал, как она разговаривала с каким-то мужчиной. Но его самого я не видел. Когда я подошёл, его уже не было.
— И куда же он делся?
— Понятия не имею. Но я слышал стук копыт.
— О чем они говорили?
— Я ничего не понял. Что-то о каком-то «Булыжечнике».
— Как вам не стыдно, Чет. И вы туда же! — хмуро посмотрел на него Орельев.
— В смысле?
От комментариев по поводу своей фразы, Орельев, впрочем, воздержался:
— Какого рода был разговор? Хоть что-то вы запомнили?
— Мне показалось, разговор был деловой. Но она назвала его милым. И это не был Влад.
Это совершенно точно не был голос Влада, поэтому Чет и удивился, когда Анна назвала мужчину «милым». Он даже ходил в научную столовую, слушать голоса тех, с кем Анна могла бы вести дела — и никого не узнал. Впрочем, голос, услышанный из-под земли, и голос в столовке — это две большие разницы, даже если принадлежат они одному человеку.
Все это он и поведал Орельеву. Ну, кроме того, что голос он слышал из-под земли.
— Вы слышали голоса всех, с кем Анна работала?
— Я не уверен. Троих.
— А голос Матвея?
— Ее начальника? Нет, это не голос Матвея. У него грубоватый, жесткий такой голос, не похож на голос интеллигентного человека. Нагловатый такой. У этого тоже был низкий, но не такой, спокойный скорее, приглушенный.
— Хоть слепое прослушивание вам устраивай, — вздохнул Орельев.
«Этого еще не хватало», — подумал Чет и окончательно собрался уезжать. С него хватит. Анны здесь больше не было, замеров он сделал столько, что хоть их бы обработать. И открытие, между прочим, само себя миру не откроет! Да, он покажет Антону, что там ему нужно, съездит с подругами в Забытый город, и домой.
В поисках Булыжечника
— А что ты знаешь про Булыжечника? — спросил у Леньки осененный внезапной догадкой Чет. У кого и спрашивать о чем-то типично местном, типа «Булыжечника», если не у местного самозваного гида?