Тень хмыкнула. Джейм не думала, что Рандир ей поверила, или что подобную вещь так уж легко принять. Единственными перевратами, которых она знала прежде, за исключением Одаллина, были слуги Мастера, искажённые по своей собственной воле — да, даже Тирандис, сколько бы он потом ни сожалел о своём решении и не пытался бунтовать. Но как же Тень сумела заполучить в свою кровь эту тёмную отраву, и насколько сильной та была?
— Что бы ты ни делала, — сказала она, — не позволяй, чтобы остальная часть твоего дома знала.
— Почему?
— Я думаю, что твоя бабка[34] Ранет шпионит за тобой через Эдди, возможно, чтобы заметить, если ты начнёшь изменяться. Ты могла сломать эту связь, когда тебя укусила Эдди, если конечно ты тоже связующая кровью, но наверняка я не знаю. Твоя связь с ней не ощущается теперь хоть как-нибудь по-другому?
Кречет Сокольничего сверлил их мрачным взглядом. Теперь он издал язвительный крик. Наглухо зашитые глаза его хозяина последовали за пристальным взглядом хищника.
— Ты, — сказал он, тыкая своим острым подбородком в Джейм. — Повтори задачу этого урока.
Джейм вздрогнула как провинившаяся школьница, которой она и была. — Н-научиться тому, как можно усиливать связь с нашими животными-партнёрами, Ран.
— И ты довольна своими успехами?
Джейм вздохнула и потёрла кремовый мех на брюхе Жура, пока барс с мурлыканьем растянулся рядом с ней. — Нет. — Будучи огорчённым или испуганным, барс всё ещё имел склонность ретироваться вглубь своей шкуры, хотя не похоже было, чтобы он терял при этом возможность пользоваться её чувствами.
— Тогда прошу внимания. Вы все, сконцентрируйтесь на своих партнёрах.
Джейм закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. То, что она ощутила, по большей части было голодом, из-за отсутствия привычки завтракать, но был ли он её, или Жура, или их обоих? Обоняние: острый аромат помёта хищников, кожа их упряжи, мёртвая мышь в стене. Осязание: твёрдый пол, тепло с одной стороны, где горел огонь, внезапный тычок головы Жура, требовавшего больше внимания. Слух: дыхание остальных, сухой шелест чешуи Эдди, широкий зевок молокара Торви.
— Ох, ну ладно, просыпайтесь, — резко бросил Сокольничий. — Что с вами сегодня такое? Ты, Дур, покажи нам, что ты держишь в кармане.
Каинрон неохотно вытащил наружу свою правую руку, держащую что-то, что казалось серым куском скалы. Однако, когда он пощекотал его нижнюю часть, оно выдвинуло наружу крошечные, яркие глаза и царапающие ножки. Те, кто никогда не видел такого прежде, склонились вперёд, чтобы посмотреть.
— Ух ты, — сказала Мышь, — это же трок. Мусорщик. Однажды эти паразиты заразили наше отхожее место. Отец не мог сидеть целую неделю.
Дур бросил на неё сердитый взгляд. — Ну, это мой трок. Он у меня с тех пор, как был ещё галькой. В целом, он не слишком полезен, если только я не хочу, чтобы он что-нибудь прогрыз. Пожирание — это всё, что он делает, а переварить он может всё, что угодно.
Гари легонько ткнул локтем Мышь. — А ты можешь после этого послать свой разум в сточную канаву? — спросил он невинным тоном.
— Ну-ну, детишки. — Это был Тарн, говорящий с высоты своей очень развитой и высоко функциональной связи, которую он разделял со щенком гигантского молокара, развалившегося у его бока. — Не все связи одинаковы. И кстати говоря, к кому или к чему привязан Драй?
Они все поглядели на кадета Ардета, который как обычно мечтательно уставился в пустоту.
— Очнись! — закричал на него Сокольничий.
Драй мигнул, но не ответил.
Рандон зарычал и подбросил вверх свою птицу. Кречет нырнул прямо в лицо провинившегося кадета, в последний момент свернув в сторону и издав пронзительный крик. Внезапно очнувшийся Драй вскочил на ноги и бросился бежать, преследуемый по пятам кречетом. За собой он оставлял цепочку мокрых следов.
— Чёрт, — сказал Тарн. — Теперь мы, вероятно, так никогда этого и не узнаем.
— Может да, а может и нет, — ответила Джейм. — У меня теперь разыгралось любопытство.
— О-хо-хох. — Гари поёжился. — И почему я чую неприятности?
Выбегая из двери, Драй едва не столкнулся с Горбелом, который входил в комнату, держа подмышкой бесёнка[35].
— Ты сказала, что мне стоит спросить, — проворчал он сторону Джейм. — Сокольничий, я привязан к этой штуке?
«Штука» извернулась и предъявила миру пару глаз-бусинок, блестящих среди её косматого меха. Затем она сказала «вуф», и продемонстрировала красный, пыхтящий язык.
Бесята были странными созданиями, исконными обитателями Заречья. Формально, собачьи, вопреки слабому зрению и нюху, они могли выслеживать добычу даже через складки земли, что делало их бесценными для тех кенцир, кто допускал, что указанные складки вообще существуют. Что касается данного экземпляра, то Горбел послал за ним в Рестомир, замок своего отца, когда готовился к охоте на пещерного медведя, который разорял стадо Тентира. Бесёнок, вероятно, спас ему жизнь, приведя к нему Джейм.