Кто-то кричал?
— Ва. Ва. Ва. Что. Что. Что[76].
Джейм застыла на месте, воздух застрял у неё в горле. Она думала о Тёмном Судье, но никак не о Сожжённых Однажды. Неужели они всё же сумели пробраться так далеко на юг, да ещё в отсутствие своего хозяина, который покоился в земле со времени зимнего солнцестояния? Стебли сирени и малины шуршали и поднимались, ограждая её живой изгородью. Звуки снаружи доходили до неё приглушенными и искажёнными. Её собственный голос, когда она окликнула других кадетов, был поглощен распускающимися листьями.
На неё внезапно упала некая тень. Она сощурилась против низко стоящего солнца на что-то чёрное, что нависало у неё над головой. Оно имело почти человеческую форму — по крайней мере, широко разведённые руки, а между ними виднелось что-то, что, похоже, было сгорбленной головой. Но ни следа ног. Оно слегка колыхалось, хотя у земли не было никакого ветра, а лучи солнца обрамляли огнём его края.
— Шшшааааа[77]. Забыла про меня, а?
Она вгляделась в голову фигуры. — Вант? Во имя Порога, что ты там делаешь?
— Ооххх, просто шшляюсь по окрестностям, высматривая тебя. Мои новые друзья тоже где-то здесь, по крайней мере, духовно.
Был ли это настоящий голос или просто шуршание ветра по листьям? День вокруг неё становился всё более и более нереально сказочным, как будто попав в этот необычный кармашек, она оказалась отрезанной от реальности. И вообще, чего ради её бывшему заму преследовать её, когда она не имела ни малейшего отношения к его смерти? Однако он явился именно ей, а не Тернослив, которая должна была быть, самое большее, в дюжине ярдов в сторону, и которая совсем не беспокоилась о своём добром имени.
Как будто услышав своё имя, из кустов появилась Тернослив, с трудом пробивая себе дорогу сквозь заросли. — Вот вы где, Десятка! С кем это вы разговариваете?
Вверху затрещала рвущаяся ткань и на Джейм обрушилось нечто тёмное, заливая чернилами солнце. Она попыталась отбить это в сторону, но оно метнуло свои изуродованные руки вокруг её шеи и повалило на землю. С боем вырвавшись на свободу с помощью Тернослив, она обнаружила, что борется со старой, кожаной курткой Коменданта.
— Должно быть, за этим нас и послали, — сказала Тернослив.
До их ложбинки в зарослях донеслись звуки приглушённых выкриков. Две команды, должно быть, сцепились прямо в окрестностях рощи. Тернослив ломанулась наружу, чтобы присоединиться к стычке. Джейм задержалась, решив пару раз хлестнуть курткой по обломку скалы, просто на всякий случай, а затем поспешила вслед за кадеткой. За сиренью воздух пронзали белые снаряды в сопровождении пронзительных воплей и насмешек. Здесь был Клэри, устанавливающий на свою пращу яйцо. Увидев её, он замешкался, сменил яйцо, и дёрнул резинку. Джейм быстро оглянулась назад, ища взглядом его цель, и тут её висок, казалось, взорвался.
Я задолжала Сероду извинение, подумала она, соскальзывая во тьму; Быть подбитым яйцом оказывается гораздо больнее, чем я себе представляла. А потом кто-то вырвал куртку из её хватки и она упала.
Похоже, прошло много времени. Побеги сирени проползли мимо, а крики отдалились. Она прислонилась спиной к дереву, безмолвно проклиная свою пульсирующую голову и кровь, тонкой струйкой бегущую по лицу.
— Чёрт! — сказал кто-то, почти прямо ей в ухо, да ещё голосом брата. — Больно.
Он поёрзал по обратной стороне дерева, его куртка скрипела по коре.
— Тори?
— Джейм?
— Что ты здесь делаешь? — спросили они хором, а затем, — Где это «здесь»?
— Час пути на север от Готрегора.
— Пятнадцать минут на юг от Тентира. Что с тобой стряслось?
— Меня сбросил Шторм. Мы выслеживали бродячую золотистую иву, и, в итоге, она на нас накинулась.
— Ты же не стал её рубить, правда?
— Для этого, она, как минимум, должна стоять на месте. Трое, я просто ненавижу древесный дрейф. А что приключилось с тобой?
— Я не уверена. Меня что-то ударило.
— Небрежно, небрежно.
— Не больше, чем ты, когда позволил переехать себя дереву.
— По крайней мере, основная угроза тебе миновала.
— Что? — спросила она, сбитая с толку. Она услышала, как он напрягся и выпрямился.
— Комендант сказал, что до конца учебного года, кто-нибудь обязательно вызовет тебя на дуэль. А это уже случилось на встрече Верховного Совета. Почему ещё, как ты думаешь, я позволил этому ублюдку Досаде бросить тебе вызов? И даже так, в присутствии всех нас, он осмелился на большее, чем я ожидал.