Один из мужчин, присматривающих за огнём, внезапно встал на колени, вытащил длинную палку, с шишковатыми наростами на каждом конце, и с криком триумфа замахал ею над головой. Мерикиты разразись аплодисментами.
— Кость Сгоревшего Человека, — сказала обрадованная Бабка Сид. — Вероятно, бедренная. Они появляются в наших очагах со времени зимнего солнцестояния. У нас уже есть, наверное, не меньше половины всех костей скелета, сложенных в сторонке и дожидающихся костяных костров Кануна Лета.
Когда он наступит, Чингетай использует их, чтобы магическим образом закрыть границы мерикит; но если хотя бы одна из них пропадёт, как это уже случилось в прошлом году из-за непреднамеренного вмешательства Джейм, то ритуал сорвётся. Подобные моменты жизни холмов были однозначно сложными и запутанными.
— Вы выглядите очень обрадованными, — сказала Джейм королеве, под прикрытием шумной, пустой болтовни. — Неужели опека Сгоревшего Человека в качестве стража границ всецело покрывает все события прошлого года?
— Ох, но так оно и есть. Однако, не то, чтобы он не слабел каждый год в промежуток между сожжением его образа и возвращением костей к Кануну Лета. Мы всегда чем-то рискуем, жертвуя одним из Четырёх, а затем ожидая его воскрешения. Отсюда и важность нынешнего ритуала, призывающего покровительство Съеденной Когда-то.
— Я всё ещё сбита с толку, — сказала Джейм. — Вам нужно специальное дозволение, чтобы рыбачить в Серебряной, но отнюдь не для Серебряной Головы (Истока Серебряной)[92]?
— Водопады озера не принадлежат ни Речной Змее, ни Съеденной Когда-то. С тем, что там плавает, мы встречаемся на свой собственный страх и риск.
— Кроме того, одна из ваших историй гласит, что Девицу съела Речная Змея, а другая, что она застряла на полпути в желудок гигантского сома.
Проходивший мимо них Маслол задержался. — Леди, это мистерии мужчин и не тема для обсуждений или сомнений.
— Тогда ступай дальше, старина, — беззлобно сказала королева, — дабы не оскорблять свой слух нашей пустой болтовнёй.
Шаман пожал плечами и продолжил свой путь к столу.
— Мне будет жаль его когда-нибудь потерять. У него столько здравого смысла, сколько дозволяет его религия, а может даже и больше, как мне кажется. Посмотри, Любимчик Земляной Женщины.
Она вытащила из сумки, что висела у неё на талии, каменную фигурку и передала её Джейм. Та напоминала собой грубый ромб, раздуваясь к середине и сужаясь на концах. Только через несколько секунд до Джейм дошёл смысл нацарапанных на ней линий. Две свисающие груди, обвисший живот и никаких признаков головы, рук или ног, достойных упоминания. все акценты подчёркивали плодородность и фертильность, а не личность, как таковую. — Это Земляная Женщина?
— Её грубая версия, очень и очень старая и совсем, совсем нездешняя. А вот ещё. — Сид макнула пальцем в эль и обвела им три круга, вырезанных внутри четвёртого на поверхности стола.
Джейм поражённо на них уставилась. Хотя это напоминало собой грубое лицо, но его так же можно было считать ещё более грубой, скруглённой версией статуэтки. — Это же иму!
— Так оно и есть. И в те времена, когда Матушка Рвагга ещё только родилась, оба этих символа уже были древними.
Другие девицы, другие судьбы, подумала Джейм.
Понимание пришло к ней сквозь напластования множества истин, затуманивающих друг друга сквозь века. Однажды она спросила Земляную Женщину, кто же всё-таки установил правила, управляющие её переменчивой, эксцентричной натурой и услышала в ответ: «Я не знаю. Они просто есть».
Если она догадалась правильно, то Четверо воплотились в свои нынешние формы где-то три тысячелетия назад, с прибытием в Ратиллиен её собственного народа и их храмов. Но что если образцы, по которым они сформировались, к тому времени уже существовали, столь же многочисленные, как и создавшие их культуры? Это могло объяснить, почему их роли были столь многообразными и зачастую противоречащими. Не удивительно, что трансформировавшиеся Четверо до сих пор пытались разобраться в самих себе и своих ритуалах.