«Совсем никакого житья не стало от этих хигрян, — сказал он себе, несколько протрезвев. Он вообще-то не одобрял рассуждений о расовом превосходстве, ибо считал их неблагородными, но после такого вот зрелища поневоле задумаешься: а нет ли в них какого зёрнышка истины? С отвращением сплюнув, Узер унял противную дрожь в руках и, более не отвлекаясь, приканчивая курительницу, двинулся к сандарианским дубам. — Опять всё удовольствие испортили. Ну вот что их вечно тянет сюда, в Центр? Нет бы сидели у себя на периферии. Под ласковыми солнышками и тёплым дождём…»
Ароматный дымок сделал эту мысль несказанно остроумной, и Узер вновь улыбнулся.
Однако едва он сделал первый шаг по золотистой песчаной дорожке, уводившей в непроглядную тень чёрных стволов, как удовольствие оказалось испорчено снова. Искусственное небо дрогнуло, по фальшивым облакам пробежала рябь, и вместо них во всей красе парадного мундира возник Президент.
Все жители города, и в том числе Узер, ощутили, как заложило уши, а в голове послышалось сперва характерное шипение, а потом — отчётливые слова:
— Здравствуй, мой народ! Это говорит Президент, законно избранный для службы тебе. Слушайте же, слушайте, слушайте!
Узер знал, что по всей империи сейчас происходило одно и то же. Страшная это штука — модулированное кил-поле. Хоть голову под подушку засунь, хоть в дедовский погреб нырни, хоть в террариум к этим вот лебедям — а слушать законно избранного придётся… если только не разжился по случаю, как Узер, контрабандным блокиратором. Деньги немалые, но машинка их отрабатывала с лихвой. Включил — и в голове тишина. Не та блаженная пустота, что под дубами, но всё-таки.
Узер привычно нащупал кнопку, с наслаждением надавил, мотнул головой и наконец-то двинулся дальше. Но не на вожделенную дорожку, а мимо. Под разглагольствования Президента в блаженное никуда проваливаться нельзя. Не так поймут. Нужно тщательно изображать внимание и одобрение, то есть следить если не за словами, так хотя бы за мимикой физиономии в облаках. У службы Заботы о законе глаза и уши повсюду…
Узер целую вечность ходил по аллейкам среди тюльпанов с Большого Лоркаса и оссигонских мимоз, смотрел то на летучих ящерок с Сагея, то на бабочек с Нгиры, то… будь он неладен, на родного Президента, высившегося в облаках. А тот исполнял, без преувеличения, высочайшую пантомиму: торжественно простирал руку, строго хмурил брови, с достоинством улыбался…
«Так я скоро по губам читать научусь. Совсем некуда будет деваться…»
Перстни законно избранного искрились драгоценными огоньками, по недосмотру координаторов виден был край стола: баснословная икра лосося ре, окорок хурала, утопленного в вине, уши ящера с Малого Лоркаса, почки жареного хробана…
Оставалось только гадать, сколько народу по всей империи, подобно Узеру, при виде такого-то изобилия начало глотать слюну и жадно совать в рот таблетки псевдоеды.
Собственно, теперь Узер, с его-то богатством, мог позволить себе и настоящую еду, но спускаться вниз, искать сверхресторан… Нет, нет, вначале райское забвение, чтобы сделать бессмысленную жизнь мало-мальски переносимой… Наконец Президент иссяк, в последний раз блеснул перстнями и исчез. Через опустевшие небеса поплыла обычная реклама дивитола: «А ты не забыл купить себе новую дозу? Если надоело жить, можешь не покупать…»
«Ну, хвала Творцам». Узер выключил блокиратор, вытряс пепел из давно опустевшей и остывшей курительницы и наконец-то повернул в сторону заветной дорожки.
Дубовая роща занимала внушительный участок парка, огороженный мерцающим барьером. У овального прохода стоял киборг-билетёр, индикаторы его приветственно горели.
Узер предъявил ему медальон, позволив взять плату за билет, в который раз поправил цепочку, вздохнул и с достоинством ступил на светящийся золотистый песок. Не спеша и высоко неся голову, как и полагалось субгражданину империи. Хвала Творцам, он не какой-нибудь жалкий регистрант с контрольным чипом, введённым в ягодичную мышцу. И подавно не нелегал вроде тех лиловых хигрян…
За силовым забором душа радовалась всему, куда ни повернись. По оранжевым дымящимся камням сбегал водопад, а у заводи росли колючие кусты, и на унизанных отточенными шипами ветвях гнездились певчие птицы. Над водой толклась мошкара, за ней гонялись огненные стрекозы. В коротко подстриженной траве мелькали узорчатые спинки змей. Жизнь торжествовала.
Заранее чувствуя умиление и восторг, Узер поднялся в горку, миновал заросли некитанских роз и, нетерпеливо раздувая ноздри, пошёл в дубраву.