Видимо их мёртвые тела падали со скалы. Теперь всё сходится. Старики в конец тронулись умом и явно пытались лишить меня поддержки ради одной цели. От одной мысли о подобном безрассудстве, у меня закипала кровь.
— Но зачем? — Поинтересовалась София. — Мы ведь сражаемся против общего противника.
Я глухо прорычал и произнёс очевидное. — Если мы лишимся поддержки местных, и они будут слишком напуганы чтобы присоединиться к нам, мы не сможем справиться с тварями, а значит все погибнем, и всё вернется на круги своя.
— Согласен. — Добавил Брок. — Думаю так они и думали.
— Вот же сукины дети! — Взорвался Даллас. — Ярослав, мы же это так не оставим? Скажи мне, что не будем просто смотреть. У них Лири, а теперь она одна из нас!
— Не оставим. — Злобно выпалил я, а затем открыл разлом. — Даллас, София, оставляю всё на вас. Трофеи до лагеря, раненных подлатать и бедолагу того тоже заберите, похороним. Отдыхайте и ждите пока я не вернусь, потом перенесу всех в особняк.
— Я с тобой. — Резко выпалил Даллас.
— Да. — Согласилась девушка. — Мы тебя больше не оставим.
Я резко покачал головой и возразил. — Парадокс в первую очередь, этим людям нужно командование. Разберитесь здесь со всем, а я улажу нашу маленькую проблему. Брок, ты и воины Лири со мной.
Я открыл разлом и мы зашли. Всё было намного хуже, чем описал мужчина. Поселение местных выглядело как зарождение испанской инквизиции. Повсюду горели зажженные факелы, сотни голосов сливались в настоящую какофонию безумия. Некоторые не выдержав напряжения прибегали к рукоприкладству.
У главного здания, которое довольно быстро выстроили для старейшин, собралась огромная толпа. Я посмотрел на Брока и тот молча кивнул. Будет интересно. Плечо ужасно болело и начинало предательски ныть. Я всё еще вымазанный во вражеской крови уверенным шагом приблизился, расталкивая местных по сторонам.
Один попытался наотмашь зарядить мне в зубы, посчитав за невоспитанного соплеменника. Я с легкостью увернулся и ударил в ответ, отправив нападавшего в лёгкий таймаут. Остальные заметив мой поступок, и сразу узнав во мне человека, расступились.
Я вышел перед домом старейшин и за мной последовали Брок и отряд Лири. Вдоль здания находились несколько железных клеток, очень похожих на те, что ранее встречались в казематах. В них сидели поникшие поселенцы, и в некоторых я узнал тех, кто помогал мне со строительством. В самой ближней к зданию, однако, находилась Лири. Девушка была без сознания и беспомощно повисла на решетке.
— Ты посмел сюда явиться? После того как расколол наш народ надвое? — Разразился один из трёх старейшин на ступеньках собственного дома.
— Чужак причина всех наших бед. Мы поколениями жили…
— Закрой свою пасть! — Резко выпалил я, не желая выслушивать очередной урок истории о том, как хорошо было раньше. Все резко замолчали, явно не ожидая от меня такого поступка. Я злобно оскалился, всё еще чувствуя, как адреналин курсировал по моим венам и вопросил. — Кто из вас отдал приказ похитить Лири?
— Ты не смеешь говорить с нами в таком тоне. — Прокричал второй старейшина. — Эта земля…
— Если следующее твое предложение не будет содержать в себе ответа, то лучше замолчи. — Я огрызнулся, призывая нити. — Лири теперь со мной, а значит вы похитили одну из моих. Очень глупая затея. Такого я не прощаю.
— Лири сама к нам вернулась и рассказала, что твой поход лишен смысла и она не собирается умирать за чужака.
— Ложь! — Раздался голос одного из воинов её отряда. — Лири никогда бы такого не сказала! Мы были свидетелями как её похитили! Воины подобрались к нам из-за спины, а те кто поднял мечи, были убиты!
По толпе прокатилась волна возмущения, и даже сторонники старого пути не могли поверить в услышанное. Старейшины недоверчиво нахмурились и настала очередь говорить третьему.
— У тебя есть доказательства?
— Есть! — Выпалил низким басом Брок. — Ярослав уничтожил укрепления наших врагов. Пали тысячи детей Великого пожирателя. Мы прямиком с поля боя, и пока вы раскалываете наш народ, его люди и наши воины должны праздновать, а не выслушивать бессмысленные рассуждения.
Вот так Брок! Быстро же он переобулся из грозного и молчаливого любителя нейтральной стороны в откровенного мятежника. Из толпы послышались голоса.