Затяжной бой с оперативником, который занял у меня чуть больше пяти секунд, дал шанс остальным перегруппироваться и попытаться взять в кольцо. В тот момент меня спас щит, выдержав несколько точных попаданий. Мыльный пузырь пару раз моргнул и исчез. Я оказался один против пятерых хорошо вооруженных и тренированных людей. Они, осознав, что меня больше ничего не окружает, принялись вести плотный огонь.
Выстрел за выстрелом, свинцовая смерть пыталась наконец клеймить мою жизнь, но ей так и не удалось. Я увернулся от нескольких пуль, почувствовав невероятную тягу к жизни, и выстрелил сразу несколькими копьями, пытаясь вновь окружить себя защитным пузырём. Чёртов откат. Ограниченность системы всё больше раздражала, но приходилось пользоваться тем, что было под рукой.
Бао зафиксировал повреждения, и оказалось, что одна пуля всё же добралась. Я лишился мизинца на левой руке, но меня это только разозлило. Копья справились с работой и из пяти бойцов осталось всего два. Когда они потянулись за новыми магазинами, я оскалился в кровавой улыбке и атаковал.
Первый умер практически мгновенно, с ужасом в глазах наблюдая, как в его груди зияла огромная дыра. Второму хватило выучки бросить автомат и потянуться за пистолетом, но он тут же лишился руки, а затем вторая нить оборвала его жизнь. Я посмотрел на левую ладонь и заметил, что из свежей раны потоком хлестала кровь.
Бао попытался остановить потерю жизнетворной субстанции, но для этого ему требовалось время. Оставшиеся враги предпочли держаться на расстоянии, скрывшись за уцелевшими и поваленными деревьями, тактически распределившись широкой дугой. Одного меня не хватит чтобы справиться со всеми, и если атакую в лоб, то точно лишусь не только мизинца.
Я дождался пока автоматные очереди затихнут и сделав ложный выпад из-за укрытия, бросил клубок в обратную сторону. Раз уж они решили окопаться среди деревьев, стоит использовать эту местность себе в выгоду. После убийства первого автоматчика, я скрылся за стволом и передвигался мелкими перебежками.
Для обычных людей мои движения выглядели как прыжки размытой тени. Я преодолевал короткие расстояния между укрытиями всего за секунду, попутно выстреливая копьями. Напитавшись энергией, они пробивали стволы деревьев, словно те были созданы из тонкой бумаги. Я заметил, что среди них затесались пользователи, однако их вид рождал во мне лишь ярость.
«Бессмертные» каким-то образом видоизмененные люди, действовали на меня как красная тряпка на быка. Внутри, из самых потаенных уголков души выползали первобытные демоны, твердившие мне убивать. Я не мог воспринимать их как людей, и поймал себя на мысли, что никогда не испытывал ничего подобного к монстрам, а ведь фактически они нанесли куда больше вреда человечеству.
После убийства еще трёх человек, настала пора оперативников. Они атаковали уже не так смело, и старались держаться от меня на расстоянии. Один из них обладал весьма интересными способностями. Он с легкостью манипулировать материей, и под взмахи руками, словно дирижер управляющий симфоническим оркестром, посылал в меня острые как бритва щепки.
Они отрывались от поваленных деревьев, со свистом вонзаясь в стволы тех, за которыми я нашел временное укрытие. Он должен был стать следующим, и сначала перерубив ноги по колено энергетическими нитями, я попутно бросил под него два плазменных колодца. Второй решил, что это был идеальный момент для атаки в спину и выпустив короткую очередь из винтовки, бросился в атаку.
Они разбились о защитный пузырь, вовремя ставший барьером между моим телом и свинцом. Я почувствовал давление в области поясницы, а затем развернувшись, взмахнул клинком. Противник успел испариться, и вибрирующая энергия рассекла воздух вместо плоти врага. Авангардец пригнулся и атаковал снизу. Если бы не моя ловкость, а главное не приобретенный опыт в сражении с этими тварями, то на этом бы всё закончилось.
Я поднял подбородок, избегая смертельного удара и отскочив назад, выстрелил копьями. Бинго. Авангардца прошибло насквозь, а сам оперативник выгнулся словно существо из фильмов ужасов, и под хруст костей сорвался с места, будто его тело выстрелили из катапульты. В очередной раз мне пришлось убедиться, что они больше не являлись людьми, и по этой причине, я не испытывал ни капли сожаления к тварям.
В полете, лоскуты на которых держалась его верхняя часть туловища, порвались, и до меня добралась лишь половина оперативника. Я встретил его мощным ударом в челюсть и повалив на землю, занёс клинок для финального аккорда. От скорости, с которой он приближался и моего удара, ткань балаклавы пошла по швам, обнажая светло-коричневую кожу.