Начиная с 60-х годов в разговорах с теми, кто был с ним близко связан, Кришнамурти начал подтверждать свою миссию, как проводника для Господа Майтрейи, хотя ещё редко говорил это на публике. Например, Дэвид Бом, который больше известен своей эпохальной теорией порядка, присущего Вселенной, чем близкой дружбой с Кришнамурти в течение двух последних десятилетий их жизней, после смерти Кришнамурти, дал такое объяснение:
По моему пониманию, Кришнамурти рассматривал себя как выражение того, что мы могли бы назвать священным или Вселенной, космосом, – того, что есть источник творческого разума, который непроявлен и за пределами времени, который есть основа всего, что существует, и он считал, что он сам неким уникальным способом выражает это через себя на данной стадии человеческой истории.[4]
Книга Мэри Латьенс «Годы пробуждения», опубликованная в 1975 году, вызвала большой шум в кришнамуртийских кругах и очень озадачила его последователей. В первый раз после 20-х годов богатая эзотерическая жизнь Кришнамурти, а именно, его отношения с Учителями и Господом Майтреей, продолжавшиеся всю жизнь, была вынесена на публику. И всё же, несмотря на это, многие, изучающие труды Кришнамурти, включая тех авторов, которые писали о его жизни, продолжают верить, что Учителя и Господь Майтрея не были частью его жизни.
Кришнамурти же, с другой стороны, был в этом совершенно откровенен. Как позже сообщила Латьенс, после того, как её книга вышла, Мэри Цимбалист спросила Кишнамурти: «Почему же, если Учителя существуют, они были активны тогда (во времена громкой славы теософского движения), а не теперь?» Для Кришнамурти это было прекрасной возможностью сказать что-то вроде: «Потому что таких Учителей не существует». Вместо этого его ответ не только подтвердил их существование, но также и его взаимоотношения с Господом Майтреей. Причина, почему Учителя больше не проявляются так, как они делали это в течение первых пяти десятилетий теософского движения, согласно Кришнамурти, в том, что «не было потребности, потому что теперь Господь здесь» (Lutyens, 1983, p. 207). Это и другие аналогичные заявления Кришнамурти прямолинейны и не оставляют места для окольных толкований, предполагающих, что он отрицал либо связь с Учителями, либо свою миссию как проводника для Господа Майтреи.
Можно понять, почему те, кто непосредственно участвовал в событиях конца 20-х и начала 30-х, когда Кришнамурти активно разрывал все связи с Теософским обществом, распространяли слухи, – или сами верили в них – о том, что он говорил, или не говорил. В конце концов, средства связи тогда были не такими, какими они стали потом, и только немногие люди имели прямой доступ к Кришнамурти ежедневно. Кроме того, ожидания, выстроенные вокруг его личности, были столь высоки, что его действия, начиная с роспуска Ордена Звезды, естественно вызвали критицизм и слухи. Что тут озадачивает, особенно всякого, кто осознаёт присутствие вечных Учителей через возрождение, связанное со вневременной мудростью, так это то, что такое представление о Кришнамурти продолжало поддерживаться комментаторами его жизни в полную противоположность фактам и тому, что он говорил и как он жил, всё время, до самого конца его жизни.[5]
Если принять слова Кришнамурти и тех, кто были свидетелями ранних проявлений происходившего с ним процесса, не может остаться сомнений в присутствии Учителей в течение этих событий.
Опасная операция
Основываясь на подробных заметках Нитьянанды о том, что имело место, Пупуль Джаякар сообщает, что к ночи 10 сентября 1922 года, около центральной точки великого посвящения,
Нитья и Уоррингтон быстро осознали, что Кришна проходит очень опасные переносы сознания или пробуждение кундалини и чувствовали, что атмосфера заряжена электричеством. Они чувствовали, как будто были хранителями храма, где происходили священные церемонии. Иногда те, кто были с Кришной, ощущали присутствие существа, которое проводило операции, хотя и не могли ни видеть, ни определить, кто это. Но тело Кришны, между спазмами боли, могло говорить с невидимым присутствием, которое представлялось другом и наставником… К 18 сентября началась новая фаза. Боли стали интенсивнее. Кришна задавал невидимому присутствию вопросы, его беспокойство увеличилось, его глаза были открыты, но не видели, он мог дрожать и стонать, а иногда он кричал от боли: «Пожалуйста, дайте мне хоть минуту!» (Jayakar, 1986, p. 50)
Несмотря на заявление Джаякар, что существо, которое присутствовало, нельзя было определить, во многих случаях это существо или существ можно было отождествить с вечными Учителями, на что указывают другие высказывания, процитированные ранее. В первые годы присутствие вечных Учителей и Господа Майтреи подтверждалось вполне открыто, хотя всё же в маленьком внутреннем круге знакомых. Например, Кришнамурти так описывал часть своего посвящения в 1910 году:
Когда я покинул своё тело в первую ночь, я сразу же отправился к дому учителя К.Х. и обнаружил его там с учителем Морией и учителем Джуал Кхулом. Учитель очень по-доброму говорил со мной долгое время и рассказал мне всё о посвящении и о том, что мне нужно будет делать. Затем мы все отправились к дому Господа Майтреи, где я уже бывал. И там уже собрались многие Учителя: Венецианец, Иисус, Граф Сен-Жермен, Серапис, Иларион, включая двух Учителей – Морию и Кутхуми (Lutyens, 1975, pp. 35-36).
Кришнамурти также говорил о «присутствии» несколькими десятилетиями позже, когда в 1961 году он записывал свои переживания в течение того процесса. Например, в записи от 27 июня он ссылается на апрель того года, когда процесс начался снова в тот момент, когда он был в Иль Леччо, в Италии.
Это присутствие, которое было в Иль Леччо, было со мной, ожидая терпеливо с добротой и великой нежностью. Оно было подобно молнии в тёмной ночи, но оно было здесь, проникающее, блаженное (Krishnamurti, 1976, p. 14).
Во всех описаниях того, что имело место в течение процесса, Кришнамурти никогда не предстаёт в каком-либо виде инициатором действий, скорее, всегда присутствует некое «существо, которое проводит эти операции» (Jayakar, 1986, p. 50). Более того, как уже было замечено, процесс не был похож ни на серию галлюцинаторных эпизодов, ни на результат спонтанного развития кундалини. Та точность, которая требуется при проведении кундалини, как в случае Кришнамурти, указывает на то, что процесс не был простой случайностью. Тут остаётся единственная разумная версия – и та самая, истинность которой подтверждал Кришнамурти, – что этими процедурами руководили какие-то вечные Учителя. Согласно каждому из свидетельств, то есть, отчётам всех, кто был с этим связан, опубликованным или архивным материалам, именно таким было понимание Кришнамурти того, что можно было назвать техническими аспектами процесса.
Если Пупуль Джаякар была права – и отчёты о начальных проявлениях процесса состояли из «классического описания пробуждения кундалини» (там же, p. 57), – тогда они также были и описанием Учителей, которые проводили эту крайне деликатную и сложную психобиологическую процедуру. С тех пор, как процесс начался, и до конца своей жизни Кришнамурти всегда находился на волосок от смерти, на что намекают многочисленные ссылки в трудах о его жизни.[6]
Но даже если есть свидетельства того, что имело место пробуждение кундалини, и что вечные Учителя и были теми, кто это производил, в этом процессе остаётся много неизвестного. Подробности того, что было сделано с Кришнамурти, недоступны нам, потому что, как сказал Нитья, ему приказали не говорить ничего о том, что делали с его братом, и он дал обещание (Jayakar, 1986, p. 53). Секретность при посвящениях – вещь обычная, как вполне объясняют высказывания из 1-ой главы «Ключа к теософии» Блаватской.[7] Тем не менее, последующее есть попытка понять природу этой процедуры с учётом замечаний, которые в то время сделали Кришнамурти и Ледбитер, а также в свете некоторых вечных учений. Джаякар также пересказывает некоторое количество разговоров с Кришнамурти, в которых он сообщает о вещах, касающихся процесса.
4
Дэвид Бом в фильме Майкла Мендизы «Krishnamurti: With a Silent Mind», Ojai: Krishnamurti Foundation of America, 1989.
5
Есть многочисленные труды, рассматривающие свидетельства присутствия Учителей вневременной мудрости в первые десятилетия работы Теософского общества. Кроме прочих, цитированных ранее, среди лучших – это книга Крэнстон о Блаватской (Cranston, 1993) и дневники Олкотта в 6 томах (Olcott, 1941-1975).
6
О том, что Кришнамурти был близок к смерти, писала, например, Мэри Латьенс (Lutyens, 1983, pp. 50, 235; 1990, pp. 100-101, 121).
7
См. подглавы «Смысл названия» и «Религия мудрости, сокровенная во все века». –