— Чтобы вы перестали вести себя, как гребанные идиоты! — прошипел он, сжимая ладони в кулаки. — Не вам решать, с кем может общаться Грейнджер, а с кем — нет. Она не ваша собственность, чтобы…
— Твоя, что ли? — огрызнулся Рон.
Драко смерил Рональда таким взглядом, что Уизли едва смог его выдержать, понимая какую глупость на эмоциях сморозил.
— Мне надоело видеть ее слёзы после ваших совместных занятий, — продолжил Драко, подступая ближе к парням. — Вы постоянно кичитесь тем, что дружба для вас дороже любых галлеонов, но сами доводите Грейнджер своим поведением до слез, хотя без неё вы бы подохли ужасной смертью ещё на первом курсе, ведь вы оба тупы, как пробки, — Малфой не смог удержаться от брезгливого взгляда, который выражал все его негодование относительно этой ситуации. — И что после стольких лет, как она во всем поддерживала вас, помогала, не давала, в конце концов, оказаться вам в могиле, вы отплачиваете ей этим? Серьезно?
— Если бы не ты, то ничего этого не произошло, — прошипел ему в ответ Гарри. — Это ты, унижая ее все семь лет, вдруг решил, что имеешь какое-то гребанное право дышать рядом с ней одним воздухом! Ты ее не достоин!
— Это вас не касается, — грубо отрезал Драко, но Луна заметила, как его челюсть заметно напряглась, а на скулах проявились желваки. — Это наше дело. А ваше — быть ее лучшими друзьями, поняли, идиоты?
Гарри и Рон уже дернулись вперёд, как вдруг Луна поняла, что не может этого терпеть. «Если уж мои каждодневные мягкие наставления на них не действуют, то придётся действовать иначе».
— Стойте! — Лавгуд вышла вперёд, вставая плечом к плечу с Драко. — Драко прав.
Видимо, это словосочетание из ее уст оказалось настолько шокирующим, что Гарри с Роном смогли лишь замереть, широко распахнув глаза, и даже Джинни приоткрыла рот, смотря на все это из-за плеча своего парня.
— Это неправильно — указывать Гермионе, с кем она должна общаться. Вы не должны себя так вести, ведь она ваша лучшая подруга, и то, что она встречается с Драко, не делает ее другой. Она всегда принимала вас такими, какие вы есть, а вы ради неё даже не можете понять, что Малфой не плохой человек.
— Но… — попытался возразить Гарри, и Луна уже знала, что он хотел ей сказать.
— Вы хотите сказать, что вели себя лучше, когда были младше? Или вы бы вели себя лучше, если бы с детства вас учили, как надо себя вести? Я в этом сомневаюсь. Да, Драко ошибался, но это не делает его плохим человеком, и я не понимаю, почему вы этого не видите! — всплеснула руками Луна. — Вы лучше обидите лучшую подругу, которая на все ради вас готова, чем попытаетесь принять ее чувства к вашему бывшему врагу. Это глупо. И я очень этим огорчена, ведь я думала, что ваша дружба настоящая.
Луна оглядела уже не таких дерзких мальчишек, Джинни, опустившую голову, и, развернувшись, отправилась вдоль по коридору с бешено колотящимся сердцем.
Она не любила быть такой. Воинственные речи не были ее сильной стороной, но сейчас… гриффиндорцы просто вывели ее из себя.
Лавгуд оценила порыв Драко защитить Гермиону перед друзьями, а потому не смогла сдержать легкой улыбки от осознания, что она все же права, а теория ее мамы оказалась как никогда верна. Стало легко на душе, и девушка сама не заметила, как начала подпрыгивать при каждом шаге, уже представляя, как в будущем эти двое будут одной из самых гармоничных пар. «Надо бы только заставить их есть побольше лимонов, а то в их головах слишком много нарглов».
— Лавгуд, стой!
Луна резко остановилась и, широко улыбнувшись, обернулась.
— Драко.
Малфой недоуменно моргнул и, видимо, даже забыл, зачем шёл за ней через весь замок, глядя на сияющую улыбкой Луну.
— Я рада за вас с Гермионой, — пояснила Лавгуд, но этим лишь ещё больше смутила Драко.
Он отвёл взгляд, явно борясь с желанием начать все отрицать, и Луна была рада, когда он ничего не ответил на ее фразу, зато вдруг спросил:
— Почему ты считаешь, что я не плохой человек?
Захотелось отыскать в сумке свои очки, чтобы посмотреть, как нарглы резвятся в его голове, полной недоумения и ожидания.
— Я никогда не считала тебя плохим, — Луна пожала плечами. — Ты просто человек, которого с детства заставляли жить по чужим правилам, и сейчас, избавившись от влияния семьи, ты доказываешь, что я права.
— Но я ведь насмехался над тобой.
— Как и все остальные, — радостно хмыкнула Луна. — Гермиона тоже сначала невзлюбила меня и очень четко дала понять, что я глупа, раз верю в то, во что не верят все остальные, но сейчас… мы подруги. Не лучшие, конечно, но хорошие. Так что я думаю, что и с тобой мы когда-нибудь сможем стать друзьями. Ты, главное… постарайся сделать Гермиону счастливой, ладно? Она это заслужила.
Драко ничего не ответил. Он лишь окинул девушку долгим и пристальным взглядом, сказал: «До встречи» и скрылся за поворотом, оставляя Луну в тишине пустого коридора замка.
Но потом, через несколько лет, когда Драко стоял у алтаря в саду Малфой-мэнора, все также нервно крутя на пальце фамильный перстень, он пересекся с Луной взглядом, и она поняла.
Тогда, в пустом коридоре Хогвартса, Малфой услышал ее и, несмотря ни на что, сделал все, что от него зависело, чтобы сейчас счастливая Гермиона шла по усыпанной лепестками роз тропинке, не зная, что когда-то именно Луна заставила его поверить в то, что Драко достоин героини войны и лучшей ученицы школы, ведь он правда хороший человек.